Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 50



Осознав бессмысленность своих метаний, тан Кериан вжался телом в полупрозрачную границу купола, упёрся в него руками и уставился на Анлетти немигающим взглядом.

— Ты отпустишь мальчишку. Я сам займу его место, — произнёс он чётко, чтобы можно было прочесть по губам.

У Анлетти словно вырвали из-под ног землю. Он ошарашенно моргнул, пытаясь сложить вместе две несовместимые вещи: приказной, не терпящий возражения тон и отчаянную мольбу, — и пока он соображал, магический купол исчез.

По простой, можно даже сказать, обыденной причине.

Анлетти потерял концентрацию.

— Пошёл вон! — приказал тан Кериан, устремив на слугу тяжёлый взгляд.

Эмн… стоп.

Исчезновение купола было воспринято как согласие?

— Иди, — выдохнул Анлетти и отодвинулся.

Пока слуга ошалело вертел головой, пока искал свой дурацкий поднос и на подгибающихся ногах тащился к двери, у Анлетти было время, чтобы собраться и принять изменившиеся правила игры.

Признавать, что «ужасная магия ужасного тёмного мага» проиграла битву обычному удивлению, он не собирался.

— Продолжим? — хрипло произнёс Анлетти и провёл по смятой простыне рукой.

Тан Кериан стоял, не двигаясь и даже не дыша, словно примёрз ногами к полу. Взгляд серых глаз был обращён в себя, тёмные брови сдвинуты, у переносицы залегла пара морщинок.

Его напряжённая поза — вздувшиеся мышцы на руках и груди, стиснутые кулаки — скорее говорила о желании драться, чем стать постельной игрушкой.

Ни капли покорности. Ни грамма смирения с судьбой.

Шумно выдохнув, тан Кериан выпрямился и презрительно бросил:

— Не на грязных простынях!

После чего, развернувшись на пятках, выскочил из спальни и так хлопнул напоследок дверью, что та отлетела обратно и врезалась в стену. Звон удара ещё несколько минут стоял у Анлетти в ушах, пока он пытался вспомнить: было ли в его жизни такое? Хоть раз?

И враги, и союзники одинаково его боялись.

И совершенно никто в здравом уме не стал бы злить.

Но видимо, для альсальдского выскочки нарушать правила и законы являлось делом принципа. Выскочка, он выскочка и есть.

Анлетти растянулся на кровати и широко зевнул. Гадать о чужих мотивах можно было бесконечно, но в любом случае этот раунд остался за ним. А значит, самое время насладиться наградой.

Спихнув на пол мокрый ком, в который превратилась простыня, Анлетти укрылся халатом и уснул.

И никто больше не стоял у него над душой.

Никто за ним не следил.