Страница 20 из 50
Анлетти проводил его взглядом и неслышно вздохнул: он только что потерял контроль над собой. Ещё немного — и ушёл бы «гулять» по чужим головам. И не факт, что потом нашёл бы дорогу обратно.
Возвращаться в себя всегда было самым сложным.
— Возьмите меня, — попросил Кериан, прислонившись спиной к стене, где до этого стонал в такт толчкам другой. Анлетти мог поспорить, что камни ещё были тёплыми.
— Хочешь, чтобы я тебя с ним сравнил?
— Да, — Кериан широко улыбнулся и вскинул голову: его глаза смеялись. — Это будет интересно. Ну же!
Интересно…
Анлетти качнулся было вперёд, но неуверенно замер на середине. Он понятия не имел, чего Кериан от него хочет: серьга с вороновыми перьями надёжно скрывала мысли и чувства. Не знал и не мог предсказать ни желаний, ни реакцию, поэтому… когда всё было настолько неясным и зыбким, делал то, чего желал сам.
Желал. Сам.
— Ты! Ты настоящее чудовище...
— Очень, очень, очень голодное чудовище, — поправил его Кериан и первым потянулся за поцелуем. — Но вы сами виноваты — растравили мой аппетит.
Анлетти едва успел его остановить, накрыв губы пальцами.
— Встань ко мне спиной.
Когда Кериан повернулся — встал ближе к стене и упёрся в неё руками, — Анлетти распустил ему косу и, перекинув волосы на одну сторону, поцеловал в сгиб шеи.
Если он мог выбирать, то хотел именно так — вторгаться сзади и одновременно ласкать рукой, покрывая поцелуями плечи. Дышать запахом волос и не бояться, что взгляд выдаст его растущую жажду. Взгляд…
Анлетти прижался к Кериану так тесно, как мог, и замер, дожидаясь, когда возбуждение, навеянное чужими мыслями, схлынет. Может, в этом истинная причина его непреходящей ханды?
Он влюбляется.
По-настоящему влюбляется в мальчишку, который жаждет себе славу победителя и потому лишь жалеет, что привык драться честно. Вот в это — в чужую жалость и честность — влюбляется?
«Да»
Нет.
Они как чёрное с белым: даже соединяясь, никогда не смешивались — настолько разные. Не может такого быть. Или всё-таки может?..
Анлетти оттянул рукав туники, обнажая бледную, незагорелую кожу и оставил на ней багровый след поцелуя, бессильного и от этого злого. Он ещё не проиграл, не сегодня, но уже знал, что не устоит перед соблазном и…