Страница 75 из 103
– Смертельная инъекция для безнадежно больного. Что это? Благородство или подыгрыш смерти?
– Не знаю… Не нам решать.
– Но ведь и не им! – вспылил я.
– Игнат…
– Подожди, что это?
Я взял с уже бывшей тумбочки Домика маленькую записную книжку. Там было всего несколько номеров, и один из них сразу бросался в глаза – одиннадцатизначный с подписью «супруга».
– Пойдем.
######
– Алло.
– Алло, здравствуйте.
– Ну наконец-то вы позвонили! Что с ним?
И как только она узнала? Я ведь даже еще не успел представиться. Поняла. Или почувствовала.
– Я по поводу дяди Вовы. Вы ведь его жена?
– Да, да! Что с ним? Последний раз он звонил из СИЗО, говорил, что печень совсем разболелась, а потом пропал. Как хорошо, что вы позвонили.
Сообщать такую новость у меня не было ни сил, ни желания, ни опыта, но я понимал, что это нужно было кому-то сделать.
– Как вас зовут?
– Ольга… – растерянная пауза, – а что…
– Он…
Истерика. Я не договорил, а она все почувствовала. Или поняла. Она рыдала долго, а я молчал и не пытался ее успокоить. Да и не смел.
– Как он ушел? Расскажите… Вы были с ним?
Говорить такое близкому умершего непомерно тяжело, но промолчать или обмануть я тоже не смел.
– …вы всегда были рядом? Помогали ему, да? А вы тоже больны? Что с вами?
А вот тут можно было и не досказать – уберечь скорбящую от лишней жалости.
– …дай вам Бог здоровья, спаси вас Господь. Как я могу помочь? Скажите, что нужно: лекарства, передача, деньги?
– Нет-нет! Ничего не надо.
– Но… как…
Она хотела меня отблагодарить, отказывать ей в этом тоже было жестоко.
– Вы в церковь ходите?
– Нет, но пойду. Надо поставить свечку за упокой мужа.
– Поставьте еще одну. За здравие. И помолитесь за всех нас…
######
…утро. Снова вечер. Счет времени был утерян, и я уже не обращал на него внимания. Руки и ноги более-менее вернулись к своему человеческому облику, но гнить не перестали. Как и все в моем теле. Гнили даже соски.
В палате было душно и накурено, и чтобы совсем не задохнуться, я вышел покурить в коридор. Стоять на одном месте мне не хотелось, и чтобы хоть как-то разнообразить течение мысли, я решил маленько пройтись. Пусть медленно и вдоль стены, но это было хоть какое-то движение, которого мне так не хватало.
Когда я дошел до угла и развернулся, чтобы идти назад, то заметил на полу кое-что странное: дорогу от палаты до того места, где я стоял, словно крадучись за мной следом, покрывали редкие красные капельки. Я посмотрел вниз. Кап-кап. Это была кровь. Она капала откуда-то между ног. Какого ху…
Кровь хлынула как из-под крана. Я только и успел, что навалиться на стенку. Больно не было, голова не кружилась, это был шок. Я смотрел, как кровь стекает по моим ляжкам и не мог сдвинуться с места.
– Игнат, давай, дружище, опирайся на меня.
Кто это был, не знаю, может я его и видел, но мозг отказывался обрабатывать информацию. Меня взяли под руки и затащили во врачебный кабинет. Мне повезло – была смена, пожалуй, лучшей работающей здесь медсестры. Прикрыв рот рукой, она, конечно, немного поохала, но потом приказала вести меня в перевязочную, где, загнув меня так, как в тюрьме вставать опасно, взяла необходимые инструменты и села сзади на корточки.
– Расчесал?
– Нет. Там шишка какая-то была… Вот она походу… А-а-а! – я почувствовал острую боль, медсестра коснулась того места чем-то железным.
– Абсцесс. Внутри еще остался гной. Терпи.
– Р-р-а-а-а!
Боль была невероятной. Я вцепился в кушетку и, опустив голову, увидел, как кровь вперемежку с зеленым гноем стекает в железную мисочку. Крик, стоны, рычание.
– Терпи! Терпи, птенчик, уже почти все, – успокаивала она меня, продолжая прочищать рану.
Удивительно, но как безошибочно действуют на человека теплые слова. В любой ситуации. Нет, физически легче мне не стало, но от одного маленького «птенчик» я ощутил прилив сил, и по телу растеклось уютное, почти домашнее тепло…
######
…теперь я лежал исключительно на правом боку. Сидеть не мог. Ел стоя. Перевязки делали каждый день, такая рана заживала долго. Как-то днем ко мне подошел молодой парень с кастрюлей и поварешкой:
– Давай чашку.
– Что… Зачем? – но я и так все понял.
– Суп сварили. Хороший, из курицы. Кормить тебя будем, ты же тяжелик.
Ты же тяжелик. Эти слова громыхали у меня в голове, стуча по вискам. Страшно, даже не верилось.
– А ты кто? Что-то я тебя раньше не видел.
Я уже долго жил в обычной палате. После того как стало хуже, меня переложили туда, где поспокойней.
– Я Малой. Недавно приехал. Вот делами занимаюсь.
– Понятно. Домой придешь, скажи Зубу, чтобы ко мне зашел.
– Ты что, не знаешь? Его ж в ШИЗО посадили с переводом в БУР.
– Как?! За что?
– Легавые у него телефон нашли, хотели забрать – ну он и давай с ними тягаться. Одному всю носопырку расхлестал… Короче, жестко. Говорят, на ЕПКТ поедет.
Суп был наваристый, и курицы в нем было много, но аппетит у меня пропал напрочь…