Страница 76 из 103
######
…дерматолог, наверное, вообще не приедет. За это время можно было кого угодно сюда привезти, а его все нет и нет. Врачица, кажется, состряпала очередной отводняк. Профессиональная обязанность.
Что делать дальше, я не знал и пошел к человеку, который наверняка знал ответ на мой вопрос. Зайдя в полумрак знакомой палаты, я стал медленно пробираться в самый дальний от входа проход, именно там жил Силуан.
Но его там не было. На его месте спал какой-то старик.
– Эй… Эй! Дед! – я настойчиво дергал его за одеяло. – Где Силуан? Силуан, который до тебя тут жил.
– Чего? Какой еще нахрен Силуан, погнал совсем? Дай поспать.
– Как это какой? На этом месте спал.
– Не знаю, отстань.
Я развернулся и обратился ко всей палате:
– Мужики, кто здесь давно? Где Силуан?
– Ну я давно. Нэ знаю никакой Силуан, – ответил нерусский голос.
– И я уже порядком здесь. Не было таких, – где-то вдалеке чиркнула спичка, озарив лицо говорящего оранжевым пламенем.
– Во! Во! Он тоже Капитан Блэк курил! – сказал я, учуяв знакомый вишневый запах.
– Да их вся больница курит, в магазин больше никаких сигарет не завезли. Дрянь такая, но приходится…
– Нет, нет, нет, не может быть, – закружился я, – был! Я же помню… Вы прикалываетесь надо мной, да?…
– Пацан, иди отдохни. Видок у тебя…
– Зовите Малого. У него домовая должна быть. Вот и проверим, – я сел на табурет и с вызовом сложил на груди руки.
Все с сомнением посмотрели на меня, но за Малым сходили.
– Силуан, Силуан… – листал он исписанную карандашом общую тетрадь, – нет. Таких в натуре не было.
– Ты гонишь! Как не было?! – чуть не накинулся я на него.
– Ну вот так! Тут такого нигде не тачковано. Я, правда, недавно домовую веду, может раньше кто-то накосячил.
– Да вы все гоните! – резко подскочил я. – А это что?
Я увидел в руках толстого нерусского до боли знакомые перекидухи.
– Это его четки.
– Чего?! Пацан, ты уже борщишь! – медленно начал подниматься он.
– Тихо, тихо, Алеко, спокойно! Видишь же, ему хуево.
Сломя голову, я вылетел из палаты…
######
…вечер. Ночь. А что если я действительно сошел с ума? Что если никакого Силуана, и правда, никогда не было? А может и был. Когда-то. Ну нет, это уже реальное сумасшествие, я же не такой. Или все-таки…
Есть отличный способ это проверить. Причем он сам мне его подсказал. Га-ла-пе-ри-дол. Но тогда выходит, если он мне его подсказал, значит, он действительно существовал. И какой смысл тогда проверять? Тогда надо всю ту палату им заколоть! Заколоть всю палату? Так, стоп.
Я не спал. Я лежал и смотрел в темноту, а мои мысли блуждали по замкнутому кругу сознания. Бред. Но ведь я четко их контролирую, четче, чем когда-либо. И я осознаю характер своих действий. Выходит, я здоров. Нужно просто подумать над тем, что мне делать дальше. Вот и решение. Все очень просто.
Рассеянный склероз. Тут, конечно, не просто, но жить пока можно, так что эту проблему оставим на потом. Стрептодермия. А именно так назвала мое кожное заболевание медсестра. Ну тут уже надо что-то решать – это кошмар. Когда просыпаешься в приклеенных к твоему телу простынях, а на месте засохшего гнойника вырастают два новых, еще б-б-больше и б-б-больнее…. Так, спокойно. Даже мысли начинают заикаться.
Что делать? Я перепробовал, наверное, все мази, кремы и растворы, мне уже ставили специальные капельницы с антибиотиками, но проку – ноль. Медицина бессильна. Традиционная медицина. А значит… Но где мне найти знахарок, дервишей или йогов? Нужно что-то другое… Был бы Силуан, он бы мне подсказал.
Ну конечно! Я подскочил с кровати. Так он уже мне подсказал. «Делай все на добро». Действительно! Если стандартные методы бессильны, а нестандартные находятся вне зоны доступа, что остается кроме того, как творить добро в надежде на всевышнюю благодарность?
######
…и я стал. Я стал помогать людям во всем, в чем могу.
Одному пожилому дядьке объяснил, как правильно составить кассационную жалобу, у него все никак не получалось, а я немного в этом разбирался. Молодого парня, страдающего ВИЧ, и от высокой температуры не способного связно говорить, провел на уколы без очереди. Я ходил и подбадривал духом каждого больного, хотя никто меня об этом не просил. Делился последним, говорил честно, а если не мог помочь сам, искал того, кто сделал бы это вместо меня. Я делал все, что укладывается в понятие добра, а если видимые возможности заканчивались, садился перевести дух, набираясь сил для новых подвигов. По крайне мере, эти поступки больше походили на подвиги в отличие от тех, что я делал раньше. Я без оглядки бросался в этот благостный омут.
Жизнь открывалась для меня в новых красках. Я ложился спать с улыбкой и просыпался с нею. Было тяжело – тело болело и не хотело двигаться, но я старался. Я боролся. Боролся за жизнь.
Обычное утро. Я делал себе бутерброд с сыром, которым вчера меня угостили благодарные люди, когда ко мне в палату зашел мент.
– Собирайся. Ты едешь на этап.
– Что… Какой этап?! Куда?
– К себе на зону. Тебя выписали.
– Выписали? Да вы на меня посмотрите! Я что, по-вашему, здоров?
– У тебя есть тридцать минут, чтобы собраться.