Страница 70 из 103
Восемь человек, три автомата и одна собака – неплохой эскорт для плохо ходящего человека в наручниках. Но мне было плевать. Я ждал.
Когда наконец двери автозэка открылись, я спустился на землю и увидел ее. Свободу. Непередаваемые ощущения. Я шел и смотрел на знакомый, но такой далекий мир. Забытый мир.
И он смотрел на меня также. Люди шарахались в сторону и прижимались к стене, завидев хромого человека в арестантской робе. В глазах людей читалось недоумение и абсолютное непонимание всего происходящего, мое появление в их жизни никак не вписывалось в привычную им картину мира. Инопланетянин. Я пытался сохранять адекватное выражение лица, но у меня это вряд ли получалось.
Меня вели в плотном кольце охраны по длинным белым коридорам с высоким потолком такого же цвета, а когда дошли до нужного места, усадили на большой черный диван. Это было нечто вроде комнаты ожидания, и я, развалившись, стал с опасливым любопытством разглядывать окружающих меня людей, ловя на себе их брезгливые удивленные взгляды.
Сама процедура была мне незнакома, а когда уже в специально оборудованном кабинете меня принялись укладывать в какую-то большую железную штуку, издающую скрипящий пронзительный звук, я усмехнулся. Чем-то напоминало космический корабль. В натуре инопланетянин. Вот бы действительно отправили меня куда-нибудь с земли, да подальше…
Назад я ехал с грустными мыслями, что возвращаться со свободы в неволю было до боли приятно. Переоценка ценностей или перепланировка миров? Наверное, можно было придумать какой-то красивый риторический ответ. Я спрыгнул на грязный снег с ощущением, что вернулся домой. Когда я уже почти дошел до своего барака, погруженный в свои страшные мысли, то на одном из поворотов не заметил торчащего из земли кирпича и растянулся по земле во весь рост. Упал несильно, но встать на скользком льду с моими слабыми ногами было непросто. Мне помогли. Я почувствовал, что кто-то поднимает меня, крепко, но осторожно придерживая подмышками.
– Вставай, вставай, парень. Что, не ушибся? Идти можешь?
Это был мент. Самый настоящий мент в пятнистой форме. Он продолжал придерживать меня за плечо и смотрел каким-то странным, незнакомым взглядом. Добрым что ли? Сочувствующим? Понимающим?
Ну нет. Я откинул его руку и отстранился. Он смотрел на меня еще несколько секунд, а потом хмыкнул, помотал головой и пошел прочь.
######
– Я разговаривала со специалистами, они посмотрели твои снимки, – я слушал маму, с силой прижав телефон к уху, и молчал в ожидании наконец-то услышать правду. – В общем… Все подтвердилось. У тебя диагностировали рассеянный склероз.
Что я почувствовал тогда? Наверное, облегчение. Появилась пусть такая, но определенность.
– Говорят, это неизлечимо, – мамин голос едва заметно дрогнул, – но… сынок, нельзя отчаиваться! Люди живут с этим и… Ты ведь понимаешь, что это не самое страшное?
Конечно, я понимал. Еще как понимал. Мысли о раковой опухоли мозга последнее время посещали меня все чаще.
– Так что надо благодарить Бога, что твоя болезнь не смертельна, – мама перевела дыхание, – существует достаточно большое количество препаратов, оказывающих поддерживающее лечение… То есть чтобы не стало еще хуже. Они подобрали тебе несколько. В ближайшее время уже должны начать. Вот только… Они сказали, что это очень мощные лекарства, специальные гормоны, интерфероны, и по-хорошему, конечно, их надо колоть не в таких условиях. Без сбалансированного питания, витаминов, должного ухода врачей могут возникнуть побочные действия. Но что нам остается, у нас нет выбора. Кстати, знаешь, кто помог нам выйти на этот НИИ и договориться о твоем вывозе?
Я даже понятия не имел. Вот насчет чего, а насчет этого я даже примерно предположить не мог, что…
– Света Архипова. Ты ее еще не забыл?
Что-то обрушилось внутри. Света. Нет, ее я не забыл.
– Она постоянно спрашивает о тебе – как ты, что… Ну и естественно, я не могла не рассказать ей о последних событиях, надеюсь, ты меня поймешь.
Я услышал, как мама сделала пару глотков кофе. Конечно кофе, что же еще.
– Ее дядя занимает какой-то пост в правительстве в сфере здравоохранения. Она тебе не рассказывала? Это все он. Без его помощи ничего бы не получилось. Она просила передать тебе привет.
Очередной разряд. Крушение. Я думал во мне уже больше нечему рушиться.
Мы попрощались с мамой, она пожелала мне побольше сил, терпения и веры. Веры в себя.
Весь последующий день я старался занять себя чем-то, старался занять свои мысли чем-нибудь другим, только бы не теми терзающими воспоминаниями. Я боялся, что мог не выдержать следующего разряда.
Уже на следующее утро к нам в палату зашла медсестра, следом за которой плелся зачуханный санитар, несший в руках штатив с капельницей. Сначала поставили два укола внутримышечно, после которых у меня сразу подскочила температура, а потом с горем пополам, исколов мне все вены, медицинской сестре все-таки удалось установить капельницу.
– Как закончится – сам вытащишь. Смотри не задуй, – она кинула мне сухой кусочек ватки и развернулась, чтобы уйти. – А вот еще что, на следующей неделе должен приехать МСЭК. Тебе будут оформлять инвалидность.