Страница 26 из 103
– Деда, это все, конечно, интересно, но ты мне чего рассказываешь? При чем тут наркотики?
– Да ты слушай, не перебивай! Это… Где я остановился?
– В Рубцовске, – улыбнулся я.
– А, ну! Приезжаю я к хозяину, мы документы переоформили, деньги я уплатил, все довольны. Я нарадоваться не могу на свою красавицу – заводится легко, идет тихо, тормозит быстро. Вот тока черная вся, даже стекла тонированные, но, думаю, ничего – домой приеду, сниму.
Я уже пожалел, что начал этот разговор – старому просто поговорить не с кем, вот он и нашел свободные уши. Еще и все сигареты мои сдолбит – уже за третьей полез.
– Я довольный сажусь в машину и еду домой. Как на трассу выехал, пост проехал, вижу – за мной двое пристроились. Один окошко открыл и рукой машет, мол, остановись! Ну, я-то не дурак. Кто такие, думаю, чего им надо, и по газам. Они за мной. Подрезать хочет, слева обойти, но я не даюсь. Хорошо – трасса пустая была, так бы точно добром не кончилось. И тут на повороте – хорошо, что на повороте – я скорость сбавил, слышу взрывается что-то под капотом. Это шины разорвало, на дороге ежа растянули. Ну, и меня понесло… Ба-бах! В дерево врезался, смотрю, они бегут. Все, думаю, конец. Машину заберут, а меня под этим деревцом-то и закопают. Из салона выдернули. Мордой в асфальт – хрясь! А за спиной наручники защелкнули. Сначала меня обыскали, а потом машину давай шмонать. Я глаза закрыл, молитву про себя читаю. И тут начинается самое интересное.
Я смотрел на него и уже не перебивал.
– Рация. Я услышал, как зашумела рация… «двести первый двухсотому – объект задержан. Двухсотый принял, оформляйте». Глаза открываю, вижу – там уже машин понаехало, народу столько, все в гражданском, но я слышу – позывные-то милицейские! Из моей машины все сиденья повыкидывали и копаются там втроем. Так, думаю, не бандиты, уже хорошо, значит не убьют. Короче, лежу я там, а они все шмонают и шмонают. Смотрю – нервничать стали, взад-вперед ходят, то к своей, то к моей машине, по рации с кем-то связываются. Тут один садится к себе и уезжает. Не было его, наверное, час. Я все лежу, ко мне уже даже никто не подходит. А когда он вернулся – рукой махнул, и все собираться стали. Меня прямо в наручниках на заднее сиденье закидывают и увозят в ментовку. Там следователь говорит, что в моей тойоте нашли мешок анаши.
– Ты что машину не проверил, прежде чем ее купить?
– Картофельный мешок! Представляешь размер? Да это с половину тебя! – дед затряс головой так, что очки его слетели на нос. – Конечно, проверял машину, не совсем уж дурной. Но никакого мешка анаши там не было, понимаешь, не было!
– Деда, ты меня, конечно, извини, но я тогда вообще нихера не понимаю. Откуда он тогда взялся?
– Я тогда тоже ничего не понял. Возмущался, кричал, скандал им там устроил, но они как будто не слышали. Двести двадцать восьмая, часть третья, в особо крупных размерах, получите, распишитесь. Когда меня в КПЗ закрыли, там конвоир молодой был, щегол еще совсем, ну, вот он и шепнул мне. Я там такой кипиш закатил – в камеру идти не хотел, вот он и пожалел старика. Короче, им поступила информация, что по этой трассе будут перевозить большую партию наркотиков. Ну, а тут я на своей тонированной тойоте. Не знаю, почему они меня на посту не остановили, а может хотели, просто я проглядел. А когда начали догонять, то увидели, что я газу прибавил. Ну, дальше ты знаешь. Никаких наркотиков у меня, естественно, не было, а у них погоня, использование спецсредств и жесткое задержание. Да еще и погоня эта заснята на камеры, которые вдоль трассы установлены. Они не могли это так оставить.
– И они решили подбросить тебе анашу, тем самым, оправдав твое задержание…
– И залатать дыры в своей работе. Настоящий-то перевозчик спокойно проехал мимо, все были заняты мной. А так – они на информацию отреагировали, перевозчик задержан, наркотрафик перекрыт. Все довольны.
– Охренеть. И нельзя ничего доказать?
– Уже два года пытаюсь, следствие все тянется и тянется. Они, наверное, уже сами не рады. Ну, там, правда, по делу черти че выходит. Утверждают, что были соблюдены все правила задержания, что на скорости сто восемьдесят километров в час они предъявили мне удостоверение работников милиции, прислонив его к лобовому стеклу, а я должен был его увидеть и остановиться.
За спиной раздался щелчок, и я вздрогнул. Это открылась «кормушка», пришло время ужина. Вот же только обедали, как быстро время пролетело. Я пошел за своей чашкой, есть хотелось ужасно.
######
Большой поехал на суд. На приговор. Увели его как обычно после вечерней проверки, но ждали мы его уже следующим вечером. Он судился в городе, а такие этапы не длились больше суток.
Наступили морозы, мы уже третий день не ходили на прогулку – за окном было реально холодно. И холод проникал в камеру через это самое окошко. Щели в нем были такого размера, что мы затыкали их кусками старого одеяла. Стало немного теплее, но все равно ходить без шерстяных носков никто не рисковал. Тридцать градусов мороза – это не шутки. Отогревались мы традиционным напитком – чаем. И согревал он куда лучше, чем спиртное. Водка – лучшее средство для согрева? Это оправдание для алкашей.
– …и вот мы такие едем, ночь уже, луна высоко, на улице никого, как вдруг – на, тебе! Лошара какой-то стоит на остановке, точно наш клиент, – рассказывал Руся очередной свой подвиг. – Ну, мы такие останавливаемся, к нему: «Хобана, пацанчик, есть позвонить?»…
Тут загремел «робот», и гнусавый голос объявил, что мне надо собираться к адвокату. Они там как на подбор: один гнусавый, другой шепелявый, третий вообще че-то мычит – урод на уроде, короче. Специально что ли таких набирают, или просто нормальный человек никогда не пойдет работать в эту систему, не знаю. Додумать эту мысль я не успел, потому что уже пора было выходить в коридор.