Верхом на Сером

Субботнее утро еще только-только занималось, в метро было непривычно безлюдно, так что Сашка даже провалилась в дрему, чудом угадав нужную станцию и успев выскочить за мгновение до того, как двери вагона захлопнулись. В тряском маршрутном такси остатки сна разлетелись, как осколки разбитого зеркала.

Волнительное ощущение праздника возникло сразу же, как за поворотом показалась высокая кованая ограда с гербом конного клуба. По периметру поля развевались разноцветные полотнища флагов, из динамиков разносилась бравурная музыка, комментатор бодро перечислял регалии самых именитых участников соревнований. И хотя до начала заезда оставалось еще несколько часов, самые предусмотрительные зрители уже занимали места на трибунах, то и дело с опаской поглядывая на небо, по которому неслись легкие облачка — как известно, настроение питерской погоды меняется стремительно, так что если вам она не по нраву, просто переждите пять минут — и она изменится.

Переодевшись, Сашка пошла к конюшне. На лужайке уже собрались девчонки.

— Ой, я так волнуюсь, так волнуюсь, даже руки дрожат, — закатывая глаза, ломала пальцы Маринка.

Кира была тут же — в самом центре гудящего кружка, нетерпеливо похлопывала хлыстиком по голенищу высоких сапог. Заметив Сашку, девчонки смолкли, как по команде, и уставились на ее во все глаза. И немудрено: обычно она приходила на занятия в поношенном, с чужого плеча, рединготе и выцветших рейтузах, а расчищать денники и вовсе отправлялась в засаленной фуфайке и растоптанных сапожищах. Сашка кожей ощутила высокомерный взгляд Киры и ускорила шаг.

— Смотри-ка, мышка-замухрышка приоделась. И не узнать… Даже на человека стала похожа, — зло процедила Кира.

Сашка слышала, как девочки прыснули, но решила не подавать вида — глупо было надеяться, что новый редингот станет пропуском в круг избранных. Да и так ли ей на самом деле хотелось быть в числе подружек Киры, слушать ее бесконечное хвастовство и ахать над сломанным ногтем? Сашка улыбнулась и расправила плечи: уж лучше быть одной, чем в жалких подпевалах у самовлюбленной фифы.

Она вошла в конюшню, поздоровалась с конюхами. Айрат, как и все, по случаю турнира облачился в нарядный камзол, который сидел на нем нелепо, как манишка на цирковой обезьянке. Вдобавок стойка воротничка немилосердно натирала тщательно выбритую шею. Но старый конюх гордился униформой с обшитыми золотым кантом обшлагами и эмблемой клуба и был готов стойко сносить любые мучения.

— Я верю в твою победу, дочка, — доверительно шепнул он, передавая коня под уздцы. — Я сон хороший видел.

Сашка улыбнулась в ответ и повела Фридриха на разминку. На большом поле разминались иногородние спортсмены, а для «своих» в клубе выделили «детский сад», где обычно осваивали азы верховой езды первогодки.

Сашка протянула Фридриху кусочек сахара на раскрытой ладони, а затем, привстав на цыпочки, повязала на гриву тонкую красную ленточку — на удачу. Обняла за шею и горячо зашептала в самое ухо: «Фред, миленький, только не подведи! Это мой единственный шанс попасть в сборную!». Конь понимающе фыркнул и встряхнул гривой.

— Красивый редингот, — услышала она за спиной насмешливый голос Киры.

— Спасибо, — пробормотала Сашка, не ожидавшая, что королева снизойдет до разговора.

— Я вижу, ты всерьез настроилась на победу? Жаль, жаль… Потому что я не проигрываю. Ни-ког-да. Ясно? — она по-хозяйски похлопала Фридриха по шее. — К тому же… Я, конечно, дала слово Римме Михайловне, что буду молчать до конца турнира… Но мне кажется, честнее все сразу все тебе рассказать. Отец переговорил с Антоном Станиславовичем, и путевка, независимо от результата заезда, останется за мной. Так что нет смысла тут из штанов выпрыгивать.

И, мило улыбнувшись, Кира развернулась и зашагала к конюшне, где ее с оседланным вороным жеребцом уже ждал хмурый Андрей. Сашка задохнулась от обиды и злости. «Вот… змея! Как же так? Римма Михайловна вчера вечером ясно дала понять: на кону — не просто победа в турнире и кубок, а поездка в Англию…», — размышляла она.

До открытия турнира оставалось около получаса, и Сашка понимала, что разыскать тренера и расспросить ее уже не получится — Римма Михайловна была занята в судейской коллегии. «Когда стоишь перед непростым выбором, — вспомнились ей вдруг слова Анны Петровны, — просто делай, что должен. А там уж — будь что будет». Так что оставалось одно — успокоиться, выровнять дыхание, выйти на старт и пройти этот чертов гит без единой ошибки.

Наконец, объявили о старте заезда. Спортсмены по очереди проходили дистанцию с барьерами, а судьи засекали время, фиксировали ошибки и начисляли баллы.

Сашка схлопотала штрафное очко, а Кира чуть отставала по времени — в итоге они заработали равное количество баллов, и после первого круга был назначена перепрыжка. Судьи объявили короткий перерыв. Сашка видела, как Кира, злясь и беспрестанно поглядывая на часы, бросает взгляды в сторону конюшни, словно ждет чего-то. И вот ее лицо просветлело — подбежала запыхавшаяся девчонка из ее вечной свиты и, опасливо оглянувшись, передала что-то блестящее. «Может, амулет на удачу?», — подумала Сашка. Что ж, правилами турнира это не запрещено — хоть шаманские танцы с бубном устраивай.