Подвиги для начинающих

— Замочить-то ты его замочил, — не слушая оправданий, продолжал горевать седовласый. — Но он прокачается и вернется.… Не спрашивай, откуда знаю, всё равно не скажу, что админ один знакомый на ушко нашептал. Мигрировать тебе надо, чтоб не нашли.… Или экспириент-пойнтов побольше срубить. Эдак на пару левелапов.

— Но тут ведь… это…

— Ага, эпические герои неопознанного профиля мимо проходили. И ты решил помочь им в нелегком деле борьбы с тевтонскими агрессорами?

— Да! — радостно кивнул бородатый, обнажая в улыбке белоснежные крепкие зубы.

— Ну и где они? — спросил всадник.

Витязь суетливо забегал по сторонам, выискивая того, кому только что спас жизнь. Всадник бледный невозмутимо наблюдал за ним с высоты конской спины, время от времени тяжко вздыхая. Что послужило причиной его расстройства, можно было только гадать, но Маркус, Тарена и Ванька, не сговариваясь, поставили бы на непослушание витязя.

— Ладно, Ильюша, пошли домой. Нет здесь никого, — устал ждать результатов бесплодных поисков всадник.

— Есть! — отозвался витязь, заглядывая в дупло. — Я видел их!

— Кого ты видел?

— Людей. Их трое было, — говоря это, витязь играючи перевернул сухое поваленное дерево.

— Где же, в таком случае, они?

Маркус, решив, что дальше прикидываться веником не имеет смысла, встал во весь рост и громко заявил:

— Мы здесь, достопочтенные!

Витязь замер, уставившись на него, а всадник подобрался, сжал поводья.

— Мир вашему праху! — сказал он чуть погодя.

Тарена встала рядом с напарником и тихо, чтобы не услышали те двое, поинтересовалась:

— Это он что, вежливо пожелал, чтоб мы сдохли?

Однако слух у всадника оказался отменный.

— Нет, дерзкая леди, это приветствие такое. Некромантское.

— А-а-а, а я уже испугалась.

— Мы благодарим вас за помощь, — со всей вежливостью, на которую он только был способен, сказал Маркус. — Если бы не доблестный сэр… Ильюша… нам бы пришлось несладко.

— Это точно, — хохотнул бледнокожий. — Тевтонцы, даром что рыцари, тупы и кровожадны. Но и мы не лыком шиты. С чем пожаловали в наши края?

Маркус переглянулся с Тареной, словно спрашивая у нее совета: стоит ли говорить об истинной цели их путешествия.

“А я что? Моя хата с краю, восьмой ряд, второе место”, — ответили глаза наемницы и невинно хлопнули ресницами, хотя Тарена их об этом и не просила.

Положение испортил Ваня.

— Мы ищем тёмного колдуна, обосновавшегося в тутошних краях! — громко, чтобы услышали даже перепуганные белки, оповестил он.

— Идиот! — констатировала печальный факт наемница.

— Ну и…? — ничуть не удивившись, уточнил всадник. Будто тут каждый день шастают сумасшедшие, которым нужна аудиенция тёмного мага.

— У нас к нему важное дело, — вынужден был признаться Маркус. Теперь отпираться не имеет смысла.

— Какое?

— Важное.

— Мне кажется, — с расстановкой сказал всадник, на миг сбрасывая маску видимого дружелюбия, — что вы желаете оскорбить меня, принимая за идиота. Я прекрасно понял с первого раза, что ваше дело по грифу важности проходит по четырем нулям. Так что перестаньте давать объяснения, объясняющие вещи, не нуждающиеся в объяснениях. Я ясно объясняю?

— Вполне, — процедил сквозь сжатые зубы Маркус. — Но наше дело — сугубо личного характера, и я не вижу необходимости говорить о нем первому встречному.

Всадник опаять вздохнул, на этот раз более мягко, повернулся к витязю.

— Вот видишь, Ильюша, кого надо наказывать. Примерно и прилюдно, чтоб другим неповадно было. Но раз уж я сегодня прочитал тебе мораль, то подам и пример. Давайте познакомимся, — предложил он троице. — Соблюдем, так сказать, обычай. Этот спасший вас от верной смерти недотепа — мой ученик Илья Муромец. Прошу любить и даже очень любить.

Илья весело подкинул в руке булаву, из-за чего она едва не треснула его по макушке. Нельзя исключать, что таким способом он хотел продемонстрировать, что будет с теми, кто не будет его любить и даже очень любить.

— Ильюша малость диковат по части этикета, но я изо всех сил стараюсь привить ему хорошие манеры. Что поделать, он из простых деревенских увальней, — горько  вздохнул всадник. Видимо, он сильно жалел о непростой участи своего ученика. — Меня самого зовут скромно и со вкусом: Кощей Бессмертный.