Страница 6 из 153
— Кто-нибудь? — продолжал громко говорить Ваня, шаг за шагом приближаясь к охранной каморке. Там должны располагаться дежурные и пульт дистанционного управления воротами. — Живой или мертвый? Мертвые могут не отвечать…
С этими словами Ванька заглянул внутрь каморки и понял, что никто ему не ответит: мертвые не говорят. Двое молодых на вид стражников лежали на полу в огромной луже крови. У одного в груди торчал метательный топор, похожий на томагавк, только на порядок короче. Остекленевшие глаза уставились в немом вопросе на потолок, похоже парень едва успел понять, что уже умирает. Второй страж лицом уткнулся в пол, но Ванька не сомневался — в его груди тоже имеется бонусное отверстие. Как награда за чрезмерное служебное рвение.
— Ну и дела-а-а… — протянул Ванька. Кто-то без меры смелый напал на замок волшебницы Его Императорского Великовеличия. Дело, по меньшей мере, пахнет государственным переворотом.
Молодому неоперившемуся юнцу, каковым Ванька и являлся на данном этапе жизни, в аналогичной ситуации следует бежать от места преступления, уничтожая улики, сбивая следы и избавляясь от “хвоста”. Большая политика — она не для их маленьких умов. Сильные мира сего слишком часто решают возникшие разногласия такими вот методами. Как поговаривал незабвенный Илларион Виссарионович Жестин, отправляя очередного диссидента на расстрел копьем в упор: “Нет человека — нет проблемы”.
Но манящий шепот безразлично-холодных звезд, предсказавших Ванину судьбу задолго до рождения, вынудил его сунуть эликсир за пазуху и сжать дрожащими от предчувствия чего-то важного руками бесхозный теперь бердыш одного из стражников, беспечно приставленный к стене. Изогнутое полумесяцем лезвие тускло блеснуло в лунном свете, едва Ванька, переступив через покойников, вышел во внутренний двор замка.
4
Как известно, настоящие герои легких путей не ищут. Мало того, что это не по-джедайски, так ещё абсолютно бесполезно. Герой тем и отличается от обычного человека, что его всегда, даже в самом труднодоступном месте, находят какие-то неприятности, которые он с блеском и треском преодолевает. То ли это специфическая необходимость каждого героя доказывать, что он даже в критические дни крут, как Бэтмен-2, то ли сильное колдунство (а-ля порча), то ли ловкий ход авторов сюжетов для накаления страстей и увлечения поголовья мифического зверя читателя. Но в чем бы ни крылась причина, герою нет смысла скрывать бренное тело от геройской судьбы. Даже на вершине Гималаев найдется одна-две базы какого-нибудь безумного ученого, по природной наивности и душевной простоте решившего захватить мир. И герой, взбреди ему блажь поблизости прятаться от мирской суеты, попросту не сможет пройти мимо, не засвидетельствовав свое почтение. Неприятности — такая же необходимая составляющая геройской жизни как подвиги, поразительная закономерность проявляться геройским талантам в возрасте шестнадцати-двадцати лет, и никуда от неё не деться, даже если очень стараться.
Ваня тихо-тихо, как слон-гипертрофик в бакалейной лавке, хотел прокрасться по двору в главный корпус, дабы узнать, что же это там такое происходит. Беда в том, что он раньше ни разу не был в пределах крепостных стен замка и совсем не ориентировался в окружающей местности.
Пришлось довольствоваться таким архаичным методом как интуиция. А она нашептывала: “Самый большой корпус и есть самый главный. Где, как не в нем, может находиться волшебница?” Более мотивирующих причин лезть в самый крупный корпус не нашлось, но Ваню сей факт отнюдь не смутил.
Воздух словно прошивали сотни тончайших серебряных нитей: они тянулись сверху, прямо от звёзд, и сияли, отчего казалось, что светится сам воздух. Если долго смотреть на падающий лунный свет, то можно увидеть эти тонкие небесные нити и попробовать поймать их. Но безуспешно, они ускользают от рук, подобно ветру: кажется, уже ухватил их, но нет, пальцы опять сжимают пустоту, а серебряный свет умиротворенно льется с неба и смеется над глупыми людьми.
А ещё на залитом, как водой, лунным светом просторном дворе крадущаяся одинокая фигура с бердышом наперевес — просто идеальная цель для затаившегося лучника. В случае даже если стрельцов не имелось в наличии, любой выглянувший случайно в окно смог бы заметить Ваню, что само по себе “нихт зер гут”. А если предложить, что от нападения нервы и у нападавших, и у стражников на пределе и его могут замочить и те, и другие, то поджилки начинали трястись не по-детски. Ваня боролся с ними едва ли не больше, чем с собственными опасениями насчет правомерности вторжения на территорию частной собственности. А то могут ведь приписать и взлом, и убийство, и головотяпство со взломом, и ещё чего-нибудь, что не на кого спихнуть. Докажи потом, что не верблюд, а исключительно из благих намерений…
Деревянная дверь, в которую способны проехать двое всадников, не слезая с коней (или лошадей, но это не принципиально), обита листами железа — не столько для красоты, сколько для дополнительных очков прочности. Но то, что она небрежным жестом доброй воли была приоткрыта, сводило на нет все бонусы защиты. В образованную щель легко мог проскочить мелкий млекопитающий животный типа “кот”, но больше и не надо. Враги — твари хитрые, могут не понять, что ждут не их и воспользоваться лазейкой.