Страница 51 из 153
— Не совсем. А если быть предельно честным — то совсем нет. Когда неформалитет только зарождался, неформалами считались как раз пьянки, медалисты, трипперы, брякеры и прочие скинькеды. Не знали? Думали, официальные сословия всегда имели четно регламентированные права и обязанности, устав и форму одежды? Не все так просто, как кажется не третий взгляд. Раньше наш нынешний формалитет был предоставлен сам себе, а в массы продвигался лишь за счет усилий наиболее сознательных и активных приверженцев того или иного культа. Неформалы тех времен были презираемы и непоняты, их обходили стороной, приличные люди старались не связываться с ними. Как, впрочем, и сейчас.
— Минуточку. Вы говорите, что в те лохматые времена официально не существовало ни медалистов, ни скинькедов, ни других бригад?
— Верно.
— Но тогда их правильно называли неформалами. Они ж не являлись формальными, то бишь официально зарегистрированными объединениями.
— И это тоже верно. Но наряду с привычным теперь определением в кругу самих нефоров гуляло другое мнение: неформалом считается тот, кто слишком явно выделяется из толпы. Позже, когда меньшинство истинных нефоров стало большинством псевдо-нефоров, превратившись тем самым по законам жанра в толпу, такое определение стало невыгодно. И его успешно предали анафеме.
— Разве это плохо? — не поняла Тарена. — Зачем нужно выделяться из толпы?
— Неправильный вопрос. Лучше подумай, как бы выглядел нынешний социальный строй, кажущийся таким идеальным и единственно правильным, если бы не первые неформалы. Ведь именно они тянули за собой остальных, именно они создали нынешний формалитет.
Наемница напрягла роговой нарост. Получившаяся картина не слишком-то вдохновляла: получалась полная анархия. Люди были бы предоставлены сами себе, не было бы возможности быстро и без проблем найти единомышленников со схожими вкусами в музыкальном и литературном планах, носителей близких по духу мировоззрений.
— Следует ли понимать ваши слова так, что нерешительность в выборе категории мировоззрения — это хорошо? — с подозрением в чрезмерной умственной деятельности спросила мага девушка.
— Сколько красивых и умных слов, — поморщился Галат. — Да, что-то подобное я и имел в виду. Наше общество — а при всех различиях между западом и востоком мы очень схожи, — погрязло в пучине чрезмерной предопределенности. Человека всю жизнь ведут по заранее протоптанному пути. По проторенной дорожке, начиная с младенчества и заканчивая глубокой старостью. А ведь только трудности, непредсказуемость, необходимость выбора делают из двуногого представителя фауны человека, который гордо звучит.
На мгновение волшебник сделала паузу, словно приглашая Тарену добавить: “…и отвратительно выглядит!” Однако наемница промолчала.
— Скажите, какой у среднестатистического человека в жизни есть выбор? — продолжил Галат лекцию. — В детстве родители выбирают за него детский сад и школу, порой руководствуясь не теми мотивами. По мере взросления и становления личности учителя и родители пытаются вбить в его голову свои представления о ЕГО благополучии и склоняют к принятию разумных с ИХ точки зрения решений, в частности относительно выбора дальнейшей профессии.
— А как же формалитет? — с улыбкой ликования спросила Тарена. Ей показалось, что она нашла неувязочку в рассуждениях западного чародея. — Никто не вправе указывать человеку в какую группу формалитета ему влиться!
— Увы, но это вовсе не свобода выбора, а её иллюзия. Суррогат, если хотите. Просто-напросто предложение выбрать готовое мировоззрение с давно определенными кем-то нормами, установками и отличной от прочих формалитетов шкалой ценности. Не более того. Спору нет, подобное упрощение служит во благо человека, но человека стадного, ленивого и глупого. Того, кому неохота думать самостоятельно. В результате у него на все каверзные вопросы о смысле жизни, месте человека в этом мире, о Бытие готовы красивые обкатанные фразы. Придуманные не им, не его умом в течение долгих бессонных ночей, а десятками мыслителей прошлого, ищущих истину, которая сделает мир проще.
Волшебник понуро замолчал, сожалея о давно канувших в небытие великих мыслителях минувших лет. Взор опустился, но за миг до этого Тарена успела разглядеть в черных глазах бездну глубокой тоски. Так безнадежно тосковать можно только за нечто непостижимое, неразрешимое, что нельзя прямо сейчас встать и исправить, но что, несмотря ни на что, достойно сожаления. Например, за всю современную жизнь, изменить которую в одиночку невероятно трудно.
— Это служит для массового облегчения жизни, — с безнадегой в голосе продолжил маг. — Я повторюсь, но только трудности способны сделать из человека Человека. Они закаляют его, заставляют думать и что-то делать.… Каждый должен по-своему воспринимать окружающий мир. Вырабатывать свою уникальную философию, пусть даже она в чем-то похожа на остальные. Но думать и творить тяжело, поэтому большинство тянется к уже готовому, выдает это за свои мысли. А новое поколение на таких примерах учится, не понимая, что деградирует. Да и откуда ему, этому новому поколению, понимать, если по законам природы только через несколько поколений появятся новые бунтовские личности. А ныне молодежи просто не с кого брать пример. Всё, что молодняк знает, он знает со слов взрослых, чересчур правильных и преданных стаду. Истинные неформалы — редкое, я бы даже сказал, уникальное явление в наше время, — тот самый пример для молодежи, который должен бороться с нашествием мысленного дефицита. Простите, но я забыл ваше имя, — вдруг свернул с дороги в лес Галат, поворачиваясь к Ваньке. — Как вас зовут?