Страница 36 из 153
— Что началось?
— Приступ. Раздвоение личности. Теперь будет грубить и хамить.
— Они идут? — обернулся наемник.
Кинув быстрый взгляд в проход, напарница ответила:
— Да, и довольно быстро.
Воин недолго прикидывал варианты, после чего вздохнул:
— Надо идти.
— Куда? Дальше — Топь. Ты же не хочешь.… Или хочешь?.. — неуверенно прищурилась Тарена.
— Спешиться! — велел воин, спрыгивая с коня. — Снимайте всё, что нам понадобится! Коней придется оставить.
— Маркус, ты что, совсем того… раздвоился? Для быстрых разумом Невтонов повторяю по слогам: даль-ше Топь! Топь! Усек? Топь. Болото. Вода. Буль-буль. Утопленник. Намек ясен?
До Ванькиного сознания постепенно дошел смысл происходящего: Маркус решил идти через какую-то близлежащую топь, чтобы избавиться от преследователей.
— Мелкий! Чего ждешь? Дальше пешком! — напомнил воин.
— Но… Кулер… Я… должен присматривать за ним… — растерялся Ваня. Бросать коня одного на растерзание ботам ничуть не гуманнее, чем весть его через болото.
— Тогда бери его с собой и присматривай, как он утонет. Или ты хочешь остаться тут с ним?
— Мне домой надо…
— Иди, — великодушно разрешил наемник и отвернулся к своему седлу. Конь, чувствуя, что его собираются бросить на произвол судьбы, нервно хлопал ушами, всхрапывал, порывался заржать, но пара ласковых шлепков по морде успокоила животное.
— Маркус, перестань грубить. Он же ребенок, — попыталась заступиться за Ваню наемница.
— Он уже не маленький. Сам способен решать: идти с нами или остаться тут, — Маркус пыхтел, развязывал подпругу. — Если хочет — пусть остается, я возражать не буду.
— А почему ты решил, что я иду с тобой? — подбоченилась верхом Тарена. — Шастать ночью по болотам — не самый гуманный вид самоубийства.
— Куда как лучше перспектива встречи с толпой голодных кровожадных чудищ.
Тарена вздохнула, признавая поражение.
— В общем, Ваня, Маркус прав. Нам лучше всего уходить топью, боты туда не сунутся. Не должны, по крайней мере. Тебе тоже… лучше идти с нами. Домой ты сегодня не попадешь… да одно КА знает, когда вообще вернешься.
Вот так вот водоворот событий поставил Ваньку перед фактом: отныне его жизнь пошла совсем по другому руслу и совершенно иными темпами. Прежнее неторопливое существование осталось позади, за огораживающим Квейкову Арену частоколом и туда не пробиться через отряды неведомых ботов, о которых он, в отличие от наемников, ничего не слышал, но остерегаться научился. Выбор, что и говорить, невелик и заманчив, но вряд ли кто упрекнул бы Ваньку по прозвищу Неформал в неправильном решении.
— Извини, Кулер, — похлопал он коня по холке. — Если встретишься с хозяином, передай мои извинения.
— Идут! — поторопил Маркус.
Боты, как вода сквозь решето, просочились по узенькому проулку.
— Уходим, — Тарена проворно соскочила с коня, схватила небогатые пожитки и побежала. Ванька прыгнул следом, пожитков у него не было вообще. Рядом дышал мерно как пахотный конь воин. Его не отягощали легкая бронь, ни оружие, ни вместительный рюкзак, заполненный наполовину. Три скакуна одиноко возвышались над колеблющейся травой.
Ночная темень встретила беглецов зловонной сыростью. Они успели преодолеть лишь треть расстояния до нависших кронами болотных деревьев, когда в спину ударили яростное ржание, удары, крики и злобный, нечеловеческий вой. Ваня не оглянулся, но представил как кони, поднимаясь на дыбы, обрушивают на голодных чудовищ удары копыт. Те визжат, разбегаются как тараканы, но с неумолимостью секундной стрелки вновь и вновь, вереща, бросаются на животных.
— Они их задержат, — оборонил на ходу Маркус. Дыхание так и не сбилось, несмотря на тяжелый бег по пояс в густой траве.
— Надолго ли, — усомнилась напарница.
— А надолго и не надо. До первой осоки.
Злорадный вой оповестил о возобновлении погони. Конское ржание больше не раздавалось, смолкли и удары копыт. Боясь оборачиваться, Ванька скакал по ухабистой заросшей земле, стоически выдерживал хлесткие удары трав по ногам. Несколько раз, угодив в ложбинки, едва не падал, но судьба словно хранила его для дальнейших свершений — каждый раз ему удавалось обрести потерянное равновесие. Наемники оторвались, их спины растворились в размытом мраке, заглянуть сквозь который не хватало скудного лунного света.
Паника от возможности остаться здесь, в абсолютно незнакомом месте в одиночестве, врезала по нервам раскаленным обухом от топора. Ванька помчался, едва касаясь носками сапог травинок. Хрупкие стебли не выдерживали столкновений с мчащимся снарядом класса “Офигевший Неформал”, ломались как девушки на первом свидании.