Страница 22 из 153
Когда облако сократило расстояние до деревянной стены пограничного форта вдвое, солдаты зарядили катапульты. Через секунду сгущающуюся тишину разодрал в клочья трубный рёв сотен и тысяч глоток. Яростный, нечленораздельный, преисполненный жажды крови, он поднимался в ослепительно безоблачное небо, словно грозился самому солнцу. Рёв заполнил весь мир от горизонта до горизонта, от земли до неба, и плавно перетек в грохот шагов. Разглядев наконец-то, кто и что несется на них, новички бледнели, шептали всё известные молитвы, крепче сжимая рукояти мечей и древки копий.
В первых рядах орки гнали перед собой носорогов и маг’налов — похожих на носорогов тварей, только помассивней и поманевренней. Несколько сотен голов, способных в мгновение ока стереть хлипкую стену, ознаменовывающую границу. Следом держались двухголовые огры, не много, не больше десятка, но учитывая их рост и силу, вполне достаточно для одного, пусть и усиленного, гарнизона человеческих войск. Замыкали шествие сами зеленокожие, и было их не менее тысячи. Несколько племен…
Орду начали обстреливать на подходе из катапульт. Особого результата сия тактическая уловка не принесла, а пока орудия перезаряжали, наступавшие сократили оставшееся расстояние еще вдвое. Лучники взяли наизготовку луки, ожидая, когда враги приблизятся. Никто не желал промахнуться, каждый хотел бить только наверняка. Ладони предательски потели, мысли уносились куда-то далеко, почему-то вспоминая счастливое детство.
А потом какой-то умник, чье имя история не соблаговолила передать потомкам, решил, что неплохо было бы поджарить немного орочьего мяса. И велел зарядить катапульту горящим снарядом…
За месяц солнцепека трава превратилась в отличное сухое сено. Сено! Вспыхнувшее мгновенно сено! Горючая смесь гномов так хорошо не горит, как бескрайняя высушенная степь. Пламя объяло всё: и орду наступавших орков; и форт оборонявшихся людей; и отступающие в спешном порядке остатки с обеих сторон. Чёрный дым поднимался в небо три десятка дней, затмевая солнце и звезды. Его столб можно было видеть невооруженным глазом как с Песчаных гор за полторы тысячи верст, так и со столичных наблюдательных башен почти за две тысячи верст. Львиная часть степных трав выгорела, как не загорелись подступившие к степи леса, знает одна лишь Авось.
Из всех пограничных войск быстрые верные скакуны спасли около двух десятков солдат. Маркусу посчастливилось оказаться в их числе.
Спустя пять лун на растянутом на земле в насмешку над небом пепелище вновь возвели границу: всё тот же деревянный частокол с равноудаленными друг от друга фортами. На случай орочьих агрессий.
И орки не заставили себя ждать.
На этот раз основательно подготовившиеся люди встретили зеленокожих огнем: бояться-то теперь было нечего, после пожара не осталось ни единой щепки, способной перенять пламя. Люди разложили на подходе к форту вереницу вязанок привезенного из лесу за сотню верст хвороста и подожгли зажигательными стрелами. Таким образом удалось повернуть вспять первую волну — животных, чей страх огня оказался сильней боязни погонщиков с плетьми. Но с ограми фокус не прокатил. В силу природного скудоумия и усиленной глупости двухголовые великаны ничего не боялись. Их пришлось бить из копьеметалок, однако вид пронзенных собратьев только придал остальным ярости.
Великаны смяли ограждения так же, как дети рушат домики из кубиков — легко, непринужденно и немножко рассеянно. В образовавшиеся бреши хлынули волчьи всадники, внося ещё большую сумятицу в людской стан. Следом за всадниками неслась пешая орда с топорами, киличами, ятаганами наперевес, сотрясая воздух полузвериным рыком.
К чести защитников никто не дрогнул. Пограничники встретили зеленокожих, как и подобает доблестным рыцарям — грудью, приняли основной удар и задержали орков навязанным боем, до тех пор, пока не подоспели всадники из соседних фортов. При поддержке тяжелой кавалерии, ударившей по орде с двух сторон и основательно её помявшей, немногочисленным выжившим удалось отступить, перегруппироваться и отбить сданный форт обратно. Растерявшиеся орки, уже собравшиеся праздновать победу, были вытеснены назад, в степь, обернувшуюся безграничной пустыней.
Маркусу вновь посчастливилось оказаться в списках тех людей, которым Смерть ещё не решила назначать свидание…
5
— Маркус! — вырвал наемника и воспоминаний голос Плюгга. Лысый и отвратительно бородатый лесоруб пристально пялился на него. — Не спи, замерзнешь. Твой ход.
— Что? — не сразу понял, чего от него хотят. — А-а-а, да-да, — В задумчивости воин затеребил карту, Горного Тролля. Если сейчас прикупить одну карту пробивная комбинация может рассыпаться в пыль. Но если верхней в колоде лежит карта в масть, то…
Наемник зажмурился, кинул, не глядя, в середку стола положенную монетку и быстро сбросил Тролля рубашкой вверх в отыгранные карты. “Кто не рискует, тот не падает в пропасть”, — как говаривал начитавшийся Миры Корвалеса старый наставник Пеши. Мелко дрожащими пальцами (“Надеюсь, остальные этого не замечают”, — подумал Маркус) он подцепил верхнюю карту. Затаил дыхание и приподнял её, разглядывая картинку.
…И едва удержал торжествующий вопль! Белый Бард! Хвала Богам! Авось, богиня удачи, похоже, улыбнулась ему так широко, как улыбаются только дружелюбные акулы.