Догонялки

- Будь здоров, - пожелал ему ближайший икрыс.

- Нхация гхерчхейров рхада вхидеть нхацию… зиемльхан! – с трудом выговорил наш гость и, явно пытаясь подобрать слова, рассеянно оперся о кресло. Кресло взорвалось успокаивающей музыкой – инопланетянин поспешно отдернул руку. Похоже, теперь он вообще забыл, что хотел сказать.

Штурман заправил за ухо косичку и набрал воздуха. Я приготовилась выслушать его язвительную реплику, но услышала совсем другое.

- Стхах хойр чхотер хи? Хохте схимр тха?! – выдохнул он из себя довольно агрессивно, с вопросительно-обвинительной интонацией, шагнув в сторону сероволосого гуманоида.

- Хта чшик, Кханар, - ответил тот, странно вздергивая вверх подбородок.

- «Хта чшик», - передразнил его штурман в явном возмущении. – Икх ча, Чхорх! Я ему говорю, - вдруг без всякой паузы перескочил он на наш язык, оглядывая обалдевшую смотровую площадку. – Кого на контакт посылают, вообще совести нет! Язык еле выучили, память они свою драгоценную, понимаете ли, берегут! Даже у них уже давно МНУ работает, а эти все над своими мозгами трясутся – было бы над чем! Мало того, что вы меня все время ставите в идиотское положение, так еще и пришли спасибо не с разговорниками! Что ты там хочешь умное сказать, Чхорх?

- Язык вхыучен, Кханар, - величаво запротестовал сероволосый сквозь торчащие зубы. – Акхцент дхолго проходит, вхы знхаете…

- Да, уж мхы-то знаем, конечно. Вы вообще заботливые, только мы по вашей милости чуть тут не загнулись тут пару раз! Чего вы выжидали-то? Какие они ни есть, уже не изменятся! – при слове «они» Логвин… то есть… Кханар?! – к моему ужасу, обвел рукой смотровую площадку. Я тихо отошла от него и прижалась спиной к сцене, пытаясь убрать из головы ворох всполошенных мыслей. Денеб смотрела на меня с сочувствием, а Синдерелла Ивановна почему-то - с улыбкой… Так это же она только что сказала мне, что на корабле давно уже живут ТРИ нации! Господи, да есть ли тут кроме меня хоть один землянин?! Или меня тоже подменили при проходе через телепорт?!

Тут я поняла, что на меня смотрит Чхорх.

- Нхадо внести разхьяснения, - сказал он. Подошедшие к нему девять гхерчхейров согласно подчихнули. – Пчхисутствующий здхесь…

- Ой, я не могу, - нервно прервал его штурман, закатывая глаза. – Как биомассы наелся. Лучше я сам. Короче, дорогие земляне, не ваш я кадр. Я принадлежу вот к этой скучной нации со зверским акцентом. По специальности я не штурман, а историк-планетолог, по профессии, мягко говоря, разведчик. В мои обязанности входило доставить вас на место свидания, потому что вы хоть ребята и неплохие, но без нашей помощи ни корабль бы не сделали, ни долетели бы нидокуда меньше чем за триста лет… На Земле я жил 10 ее лет, и я там такой далеко не один. Собакогориллл мы придумали для конспирации. Подробности я вам попозже расскажу, если вы меня, конечно, не побьете за двуличность. Главное, что мы все-таки незнамо как, но встретились. Это Чхорх, глава делегации с моей планеты, которая весь полет сомневалась, стоит ли с вами идти на открытый контакт, или все будет, как с икрысами… Но по-моему, вы молодцы, ребята. И икрысы тоже.

- Фпасибо, - поблагодарила его Цыка. – А ты фево переживаешь?

Штурман махнул рукой и отступил в жидкую тень, которая падала от сцены, прикусив губу и опустив глаза. У меня с глазами тоже начались какие-то проблемы: Цыка раздвоилась, Зуммеров, которого и одного-то было много, учетверился, а гхерчхейорв стало двадцать штук. Я стиснула зубы и сморгнула две слезы, быстро скатившиеся по непромокаемому плащу-картинке. Ну что, собственно, такого случилось?! Гхерчхейры – высокоразвитая цивилизация, помогли нам вступить с собой в контакт, жаль только, что инопланетяноведение я зубрила зря… А про всякую любовь и свадьбу мне, конечно же, не надо было и думать: я ведь еще школьница, да и вообще представитель среднестатистической части человечества!

- Доктор Козлова! – как нарочно, прошептал у меня над ухом профессиональный ведущий. – Мы сейчас будем представлять экипаж, отойдите вон туда, к врачам, и, когда я скажу, поднимитесь на сцену…

- Не поднимусь, - угрюмо буркнула я.

- Поднимется, поднимется, - успокоила ведущего Синдерелла Ивановна.- Валенька, не отпрыгивай, я-то землянка. Просто наблюдательная и догадливая. Я, между прочим, тебе уже давно намекала, кто он…

Я ничего не ответила и, шаркая ногами, потащилась следом за ней, провожаемая одобрительными взглядами своих честолюбивых за мой счет икрысов. Оказывается, уже успела начаться торжественная часть. Десятка гхерчхейров, посаженая в кресла, сидела, морщась от применяемого к ней массажа, и исподлобья глазела на сцену. Сцена играла пронзительную фанфарную музыку и выпускала из себя голограммы с красивыми видами Земли. Профессиональный ведущий, не обращая внимания на то, что его голова находится посреди какого-то горного пейзажа, читал приветствие, откровенно подглядывая из-под очков себе под ноги, где явно бежал нужный текст:

- Разрешите, дорогие инопланетяне, в этот судьбоносный для нашей и, я надеюсь, что для вашей планеты день поприветствовать вас от имени всех землян, того множества желающих увидеться с вами людей, которых не смог вместить наш корабль, но которые живы в наших трехмерных фильмах и голограммах. Вы увидите и флору Земли, то есть ее животных, и фауну, то есть растения… Мэтр Васильевич, неважно, что наоборот, я же к вам в пробирки не лезу, и вы меня не сбивайте… Это, уважаемые инопланетяне, наш биолог. …И все это вы увидите в соответствующих отсеках нашего корабля. А главное, главное, вы познакомитесь с теми землянами, которые отобраны для того, чтобы здесь вас встретили только те, кто достоин высокой чести представлять земную цивилизацию!!! – переведя дух, он опустил очки, поднял голову и добавил: