Догонялки

- А ты что, никому не звонил? – только сейчас дошло до меня при взгляде на пустые руки штурмана. Он передернул плечами:

- А мне некому, Валь. Ну, то есть, дальние родственники есть, но я им отродясь не звонил, что же сейчас-то буду? Хотя, пока я ждал, когда ты докончишь орать на своих родителей, слушал, что остальные говорят. Так какая-то девица на полном серьезе говорила примерно вот что: «Дорогая Галета Николаевна, не удивляйтесь, это я, ваша троюродная племянница, вы меня не помните, наверное, потому что мы с вами виделись, когда мне было семь лет, но сейчас я не могла не позвонить вам, ведь со мной полгода не будет связи!» - тут штурман перешел с писклявого дисканта, долженствующего олицетворять голос неизвестной девицы, на свой собственный голос и смех.

- А капитан имеет родственников? – с любопытством спросила я, еле дождавшись, пока он отсмеется.

- Да конечно! – фыркнул штурман. – У него обширное семейство, целая династия капитанов: прапрадед, прадед, дед, отец были капитанами, и, кстати, хорошими… Ну должна же природа на ком-нибудь отдохнуть.

- Это верно, - хихикнула я, повернулась и тут же наткнулась на Зуммерова, который смерил меня взглядом подозрительной рыбы.

- Интересно, почему у вас не наблюдается признаков печали? – поинтересовался он, подняв бровь. Я старательно скуксилась и пробормотала:

- Да нет, что вы, вам показалось, мне очень грустно. Пойду-ка я погрущу на смотровую площадку, Логвин говорил, что там красивая туманность…

- Заметано! – подхватил штурман и потянул меня за руку.

Туманность и вправду оказалась удивительной. Она переливалась всеми цветами радуги и имела такую сложную форму, что ей бы обрадовался любой психолог, нуждающийся в абстрактных картинках для выявления у пациентов разных ассоциаций. Я попыталась разглядеть шпарящий впереди корабль инопланетников, но, как и следовало ожидать, ничего не увидела. Вселенная впервые показалась мне действительно бесконечной, а Земля – такой далекой, что даже не верилось в ее существование.

Штурман, видимо, почувствовав мое состояние, приобнял меня за плечи и торжественно произнес:

- Как же мал и ничтожен человек перед бескрайними просторами Вселенной! Как он хрупок и беззащитен перед грозными стихиями, которым он может противопоставить лишь свой ум, свою находчивость, и свой космический корабль… Ну ладно, хорош нудить, а то аж от самого себя скучно. Пойдем подзовем себе кресла?

Я хотела согласиться, но так и застыла с открытым ртом: привычно-надоедливая музыка сменилась вдруг диким ревом корабельной сирены. Через несколько секунд рев смолк, а еще через несколько начался снова, и люди, которые уже вознамерились что-нибудь друг у друга спросить, только вхолостую похлопали губами.

Я посмотрела на штурмана. Он был совершенно спокоен, поэтому я передумала прощаться с жизнью и в перерыве между гудками быстро спросила:

- Это что?

- Позывные, - ответил Логвин, как всегда радостно улыбаясь. – Их нам подает какой-то корабль.

- Какой? – сбилась с толку я. – Инопланетянский, что ли?

- Наверное уж не Земной, - усмехнулся штурман. – Инопланетянский, но не тот. У того другие позывные. Ну надо же, как тесен космос.

Сирена опять взревела.

ГЛАВА 39

Вскоре мы со штурманом уже сидели в рубке, в которую Логвин привел меня, несмотря на воркотню Зуммерова.

- Так надо, Андрюша, а то она умрет от любопытства, - пояснил он свои действия и подтолкнул ко мне кресло. Сам же он сел за главный компьютер и пробормотал:

- Ну что ты ревешь, подруга, давай, говори как человек…

Сирена смолкла, и теснящиеся в рубке роботы гаркнули хором:

- Активизация дешифратора завершена!

- Визуализируйте сообщение, - велел Зуммеров.

Роботы пощелкали кнопками, и экраны всех компьютеров заполнились исключительно мелким текстом. Я, нетерпеливо пыхтя, подъехала на кресле к главному компьютеру, экран которого был побольше, и уткнулась в него носом, нечаянно слегка пихнув локтем капитана.

На экране я прочла следующее:

«Вждр-квекварабль-кл-пл-сильнейш-подвредждения-пр-сь-ба-ох-как-зать по-мощь-п-возможн-сти кр-пр-вр-принять-кокманду на борт. Под-мог-ите.»

Дальше с красной строки опять повторялся этот же трудночитаемый текст. Но даже в таком виде я поняла его смысл и сказала:

- Вот это да…

- Что вы намерены предпринять? – почему-то с претензией осведомился Зуммеров у штурмана.

- А кто капитан? – отозвался тот вопросом на вопрос.

- Я не собираюсь брать на себя такую ответственность, - отрезал Зуммеров, пряча выпученные глаза под нахмуренными бровями.

- Мы не брали на себя обязательство принимать участие в спасении всех иных форм жизни, повстречавшихся нам. Наша цель – это встреча с конкретными, проверенными и достоверными инопланетянами.

- Только они от нас сматываются, - заметил штурман. – А да будет тебе известно, что если они будут продолжать в том же духе, то у нас кончится горючее, и мы зависнем посередь космоса и будем слать сигналы бедствия пролетающим мимо кораблям. А вдруг у них капитаны такие же, как ты?

Зуммеров передернул плечами, тяжко переживая очередное отклонение от предписанного инструкцией хода событий, и произнес ледяным тоном:

- В таком случае, Логвин Эдуардович, я прошу снять с меня ответственность. Если вы хотите ввязываться в авантюру с непроверенными формами жизни, воля ваша.

Штурмана почему-то очень развеселила эта фраза. Пока он смеялся, а капитан и роботы мрачно лупились на него, я опять сунулась в экран. Оказалось, дешифровальщик сделал значительные успехи: теперь на васильковом фоне было написано почти что по-русски: