Страница 50 из 53
«Это, наверно, какая-то ошибка», — то и дело всплывало в голове, пока Панси стояла в приемной Аврората, сжимая в руках пергамент с подтверждением о встрече. Секретарь что-то быстро строчил в ведомости, временами поднимая глаза и задавая глупые очевидные вопросы. Панси терпеливо на них отвечала, но мысленно считала до ста, прикладывая неимоверные усилия, чтобы не сорваться.
Нервы были натянуты до предела, и она не знала, сколько пройдет времени, прежде чем ее снова накроет волна паники.
Так странно было выслушивать мать тогда. Панси и не задумывалась тогда, насколько абсурдна была ситуация, и насколько сама девушка была оторвана от дел своей семьи. И отец, и мать, и даже Алойз вели за ее спиной какую-то теневую игру, пока Панси плела свои глупые интрижки в школе и доставала гриффиндорцев-первокурсников. Она думала, что видела все, пережив Вторую Магическую войну, но, Мерлин, как же она была слепа. Она не видела ничего, что творилось у нее прямо под носом. Она могла лишь догадываться, почему сбежал брат; она впервые сделала что-то по-настоящему по-своему, когда уболтала Блейза на эту глупую липовую помолвку. А Малфой ведь наверняка все знал. Все, до самого крошечного факта, и смеялся в тайне над Панс, пока та свирепела от несправедливости судьбы и указов матушки.
— Вы не находитесь под Империо?
Она вобрала побольше воздуха в легкие и задержала дыхание, продолжив считать.
Сорок шесть, сорок семь…
Они издеваются?
— Конечно же, нет, — Панси криво улыбнулась.
Она была так занята удерживанием контроля над собой, что не заметила, как позади скрипнула дверь и раздались гулкие шаги.
— Джей, она ко мне, все отлично, — аврор кинул на рабочий стол секретарю какой-то конверт и взял Панси под локоть.
— Сэр, безопасность есть безопасность, — важно извлек секретарь, но со своими глупыми вопросами закончил, выбросив пергамент с записями в мусорное ведро.
Этот его жест чуть не заставил Панси сорваться.
Нет, это он серьезно?
Девушка вырвала свой локоть из цепких рук Алистера и сама проследовала вперед, едва ли представляя, где находился его кабинет и куда нужно идти. Но Портер больше к ней не прикасался и лишь бесшумно следовал позади, изредка подсказывая, в какую сторону следовало повернуть в этом коридоре бесчисленных дверей.
Когда они были на месте, аврор закрыл за ними дверь на ключ и легким движением волшебной палочки наложил заглушающее заклинание.
Панси прошла вперед, осматриваясь. Она не решалась начать первой разговор. Не знала, как.
Как ей стоило к нему обращаться? Господин аврор? Мистер Портер? Алойз? Брат?..
Этот человек внешне не был ни капли похож на ее дорогого брат. Мужчина эксцентричной наружности, с беспорядочно отросшими вьющимися волосами и татуировкой на шее, плохо скрываемой черным тонким шарфом. Да как его вообще в Аврорат-то пустили?
И, напротив, Алойз: сколько Панси помнила, одетый вечно с иголочки, с превосходным чувством стиля, возможно, слишком изящный и утонченный для мужчины. Когда Панси была маленькой, брат часто подбирал ей одежду для бесчисленных светских вечеров, устраиваемых матушкой. Он вызывал у нее восхищение. Сама Панси была на удивление непоседливой. Она предпочитала удобную одежду красивой и не способна была даже волосы красиво заплести. И тогда на помощь всегда приходил брат. Нет, не мать; Элоиза не проводила с Панси много времени, даже в далеком детстве.
— Я… не так представляла себе эту встречу, — наконец произнесла девушка, поддавшись ностальгии.
— Да, я тоже, — признался Алойз-Алистер, присаживаясь прямо на стол. Он попытался улыбнуться ей, но получилось неловко: Панси отвела взгляд, не в силах улыбнуться в ответ. — Хотя, я знал, что Элоиза отправит именно тебя. Давит на больное, так сказать.
«А на больное ли?» — хотела она спросить, но промолчала. Той связи, что когда-то связывала брата и сестру, она не чувствовала ее. Эта связь истончилась и со временем оборвалась. По крайней мере, так твердила себе Панси, в то время, как в голове все еще крутились те же самые вопросы, что и семь лет назад.
— У нее не было иного выхода. И у меня, — они все знали, что эта чертова папка способна утащить на дно не только Элоизу, но и Панси. Алойзу было все равно: его новая личина скрывала все. Панси не удивилась бы, опубликуй Алойз все прямо сейчас. Он заработал бы славу и известность, а мать села в Азкабан. Это же то, чего он так добивается, неправда ли?
Но вместо того, чтобы что-то сказал в ответ, аврор глубоко вздохнув, и, достав папку из какого-то ящика на своем столе, протянул ее Панси.
Не веря своим глазам, она потянулась к папке рукой, но Алойз в последний момент поднял ее выше, чтобы девушка не смогла ее достать.
— Что, замуж выходишь? — лукаво протянул мужчина, меняя тему и с искренним озорством в глазах наблюдая, как меняется лицо сестры.
— Да, — осторожно ответила Панси, не желая упоминать тот факт, что помолвка фиктивная.
— Прости, что доставил тебе столько хлопот, — он снова стал серьезен. Алойз ненавидел себя за эту свою выходку. — Мое преследование миссис Забини было обусловлено не только жаждой правосудия.
— Ты хотел заставить их разорвать помолвку, — опередила его девушка, кивая. — Но вместо этого сделал союз еще крепче. Но… почему?
Алойз рассмеялся.
— А это… уже неважно. Комплекс старшего брата, — только и ответил он. Теперь он знал наверняка, что никакого проклятья черной вдовы в природе не существовало, а даже если и существовало, то на семействе Забини его точно не было. Он читал материалы дела; Панси была в безопасности.
— Ты… странный, — смущенно бубнит Панс, когда папка с документами наконец ложится ей прямо на выставленные вперед ладони.
Алойз снова смеется. Ему обидно за то, каким трусом он был, и за то, что он встретился с сестрой слишком поздно. Он был всегда рядом, поблизости, вернувшись в Англию еще до начала Второй Магической войны. Но наблюдать издалека — это совсем не то, в сравнении с тем, что Панс, его маленькая Панс стояла сейчас прямо перед ним и смешно дулась, продолжая задавать глупые, никак не относящиеся к делу вопросы.
— Теперь, когда все разрешилось, ты вернешься к нам, Ал? — решается спросить она, пряча глаза и боясь ответа, который не заставил ждать.
— Нет, — Алойз качает головой. В чужой личине ему душно, но он пока не может вернуться к себе. — Мне… нужно уехать. На время. Подумать. И перестать наконец-то гоняться за призраками.
Последняя фраза вызывает у Панси недоумение, но она больше не спрашивает. В конце концов, на самый главный вопрос уже дан ответ. Но она не расстраивается, она все понимает.
— Ну, тогда… не забывай писать письма, — она выдавливает из себя улыбку, и у нее получается прекрасно.
Она всегда его понимала.
— Буду ждать в гости, — он игриво ей подмигивает, и в этот момент, лишь на секунду, Панси видит сквозь мощный морок не чужую личину, а Алойза Паркинсона.