Страница 19 из 21
Космач не церемонился. Сейчас не до жалости. Видел он, как от одного слова, от одного жеста вспыхивали и в ярком пламени растворялись рыцари, закованные в броню, оставляли после себя кучки почерневшего, оплавленного металла. Да что там видел! Сам произносил подобные слова и сейчас был готов на любую жестокость, только бы не дать им слететь с губ феи, не позволить ей шевельнуть хотя бы пальцем.
Заломил Космач тонкие руки ей за спину, стянул той же верёвкой сначала в локтях, а затем и в запястьях. Свободный же конец обмотнул вокруг окаменевшей ладони Мэвы — фрейлины (ну или не фрейлины), обращённой в статую словом Королевы.
— Не теряйте сознание, Ваше Величество, — прошипел некромант на ухо Катринэ. — Вы меня слышите? Держитесь на ногах. А то ведь вашей прекрасной Мэве будет очень больно, если она удавит собственную королеву. Так, Мэва?
До этого момента чернокнижник никогда не видел, чтоб статуя плакала. Но сейчас крупные слёзы катились из широко распахнутых глаз, и чёрный безграничный ужас плескался в бездонной глубине зрачков.
«Интересно, кто-нибудь сможет снять заклятие, наложенное Королевой? Или бедняжка так и останется статуей? Страшная участь. Как-нибудь нужно будет вернуться…» Презирал Космач излишнюю жестокость. Насилие немотивированное. Своему же объяснение находил всегда.
«М-да… а заклинание неплохое, сейчас бы пригодилось. Да и слово бы, данное карге, сдержал», — колдун обвёл взглядом беснующихся фей. Потеряв сразу двух лидеров, напасть они не решались. Понимали, что хоть жизнь Королевы и в руках чужака, но зависит от их шага. И решиться на него, феи не торопились. Или просто не могли. Тем не менее, воздушные создания обернулись разъярёнными фуриями. Всплески безумной ненависти в глазах. Оскаленные белые зубы должны обагриться кровью. Скрюченные, как когти, пальцы, готовы рвать человеческую плоть. Знал Космач, что ждать не долго остаётся. Скоро решится всё. Выплеснется их ярость наружу, как кипящая вода из-под крышки котелка. Пламя бы уменьшить надо, тогда, глядишь, и дольше побулькает.
Следить за всеми было тяжело. Феи кружили, не замирая ни на миг. Всё время кто-то оставался за спиной, сколько бы некромант ни вертелся. Королева же еле держалась на ногах. Никак не мог сфокусироваться её взгляд. Трепетали длинные ресницы, бросая страшные тени на белки закатывающихся то и дело глаз. Рвались из перетянутого горла жуткие полувздохи — полувсхлипы… Похоже, переусердствовал Космач с петлёй-то.
Он поражался и восхищался тем, насколько сильна Королева. Отчаянно боролась она за каждый глоток воздуха, хваталась за уплывающее сознание, и не сдавалась. «Держись, девочка,— шептал колдун про себя. — Пока видят они, как ты страдаешь, не сделают и шага, как только затихнешь — разорвут меня на части. Вернее, попытаются. Терпи, моя королева! Ради них и ради нас с тобой! Твоя боль — единственный наш щит, пока мы не добрались до круга. Ещё немного и станет легче».
Но время уходило, и патовой оставалась ситуация. Единственное, что смог сделать некромант, так это подхватить котёнка, мельтешившего под ногами и сунуть его, довольно бесцеремонно, в суму поясную. Тот возмущённо тявкнул, однако вырываться не стал.
И феи и колдун сателлитами кружили вокруг Королевы, каждый по своей орбите. И казалось, никогда они не пересекутся, ибо таков ход вещей. Подумывал Космач его нарушить, а заодно и слово, ведьме данное, но понимал, что раз не соврала карга в одном, то и в другом не должна обмануть. И сам он видел насколько упряма Катринэ. Пожалуй, если убьёт он кого-то из её подруг, то, действительно, возникнут потом проблемы. Неразрешимые. Не добьётся он от неё помощи ни лаской, ни угрозами, ни пытками.
— Леди, довольно! Вы уже вскружили мне голову в самом, что ни на есть, прямом смысле. Возьмите пример с Мэвы, замрите.
В ответ раздалось шипенье, от которого даже котёнок спрятал мордочку поглубже в сумку. Но Космач не сдавался.
— Вы же любите договоры. Вот я и предлагаю вам один такой.
— Мертвяк! Ты всего лишь жалкий говорящий мертвяк, — прошелестел голос одной из фей. Голубоглазой, с причудливой чёрно-огненной гривой на голове. — Ты сделал больно нашей королеве. Ты осквернил Ночь!
— Ты не дал Невесте умереть девой и возродиться женой,- выдохнула другая, с волосами жёсткими и зелёными, как лапы елей. — Ты попрал закон Смерти и закон Жизни.
— На тебя, смертный, и на весь род твой уже легло Проклятие Осквернённой Ночи, — подхватила третья.
— Мне невыразимо приятно беседовать с вами, леди, но, право слово, сейчас не досуг. Так что выберите себе какую-нибудь яблоньку и водите хоровод там. А то действительно голова кружится, а мне ещё подумать кое-над чем придётся. Ну или давайте мы с Катринэ отойдём. А эту скульптурку, коли она вам приглянулась, оставим. Ну, что-то вроде прощального подарка Королевы. На память, своему народцу… Не-не-не… — короткий росчерк клинка, и прыгнувшая вперёд Чернобурка, всхлипнув, отпрянула, зажимая царапину на лице.
— Ты пролил кровь! — прошептала она в ужасе, изумлёно всматриваясь в окровавленные пальцы. — Здесь! Сегодня! И ни слова, ни холодное железо теперь тебя не спасут! Содеянного не искупить!
Некромант сплюнул. Вот привязались-то. Как же их отогнать? Всего десятка полтора шагов вверх по склону до круга магического, который он подготовил. Но всё случилось, чуть раньше и чуть ниже. Если отступить пытаться, то не дойдёт Катринэ. И так-то несколько мгновений осталось, прежде чем обессилев, рухнет она на землю.