Страница 133 из 168
***
Празднество в честь Ночи Зимнего Солнцестояния кипело и плясало. Диа могла расслышать его звуки еще за милю, так лихо и весело гости выпивали за бревенчатыми стенами дома. Узкие окошки запотели, и, даже когда девушка спешилась, а конь заржал, хохот и звон посуды не утих.
Диа сделала знак, и один из Всадников оглушительно свистнул. Веселье за стенами оборвалось, и округа погрузилась в вязкую тишину.
Вот это уже больше походило на подобающий прием.
Подняв юбки, Диа совсем не по-дамски пнула дверь, и та с треском распахнулась. Из раззявленного проема повалил теплый воздух, влажный от паров пота и выпивки. Всадница брезгливо сморщилась, но все же переступила порог. Мальчик последовал за ней, вцепившись липкими пальцами в ее ладонь.
Единственный в комнате стол был накрыт: зеленые бутыли и рюмки, картошка, хлеб, соленья и наполненные тарелки закрывали собой все пространство скатерти. В центре даже золотился румяный поросенок с уже обглоданными боками и задом. Вокруг, зажатые меж столом и стенами хибары, теснились гости: бородатые мужики с разгоряченными спиртным лицами и не менее краснощекие женщины.
— Похоже, у вашего семейства водятся деньжата,— Диа обвела изумленные лица взглядом.— А по обстановке и не скажешь.
Собравшиеся продолжали напряженно молчать, рассматривая незваную гостью. Когда же Диа вывела вперед мальчика, в их глазах мелькнуло узнавание.
— Чей ребенок?
Одна из женщин выронила рюмку, и ее содержимое разлилось по полу. В комнатушке запахло спиртом.
— Уот, сынок,— воскликнула сидевшая рядом особа помоложе и вытерла жирные руки о полотенце.— Негодник! Целый день тебя искали! Спасибо, госпожа, что привели его, мы так переживали...
Еле выбравшись из закутка между столом, брюхатым мужиком и стеной, она склонилась к мальчику и растянула бесформенные губы в улыбке. Но Уот не шелохнулся, взирая на мать. Потный боров в углу заглотнул рюмку самогона и с кряхтеньем вытер рот и бороду рукавом. Позади себя Диа слышала удивленные шепотки Всадников.
— Уот, иди ко мне. Что стоишь? – мурлыкала женщина, искоса поглядывая на Диа. С трудом сдерживая себя, Всадница сжала детскую ладонь. Заметив стоявшую в углу прялку, она тихо хмыкнула.
Брюхатый ковырнул пальцами свиной кусок и потянулся за бутылью. Шепот позади усилился, кони нетерпеливо заржали.
— Много ли ты напряла пряжи в этом году?— Голос Диа прозвучал слишком резко в стенах хибары, и некоторые из праздновавших инстинктивно дернулись. Лицо женщины вытянулось в недоумении.
— Какая пряжа?
— Какая пряжа, госпожа? – прошептал Третий за ее спиной, но Диа лишь отмахнулась.
Брюхатый довольно чавкнул.
Пальцы Диа разжались, выпустив руку мальчика. Растопыренной пятерней она ткнула в сторону бородача и внезапно тот умолк. На его заросшем щетиной лице отразилось удивление, сам он выпрямился по струнке, не в силах пошевелиться.
— Пряжа,— повторила Диа. Она снова обратила все свое внимание на женщину у своих ног, отчего та съежилась.— Ты же должна на что-то кормить сына и вот этого нахлебника,— ее рука указала на брюхатого.— Он ведь только и умеет, что пить. Правда, Заблуда?
Заблуда что-то сдавленно булькнул и попытался дотянуться до соседа, но тот в ужасе шарахнулся прочь. Губы матери Уота растянулись в нелепой, извиняющейся улыбке. Ее глаза беспрестанно косили в сторону захлебывавшегося мужика.
— О, госпожа, готовить пряжу так долго, а стоит она сущие гроши. На что же мы будем жить? В деревне нынче так тяжело, так тяжело... — Ее слова слились в неразборчивое причитание, а руки вновь потянулись к сыну.— Правда, сынок? Скажи доброй госпоже, как нам было тяжело все это время.
Диа могла с легкостью назвать диагноз стоявшей перед ней дряни. И имя ему было лень.
— Нет пряжи,— Диа склонилась к ее изрытому угрями и алкоголем носу, чувствуя, как ярость клокочет в груди,— нет и жизни бездельникам. Нужно думать о своей родной крови, а не о грязных мужиках и самогоне.
Ее рука сжалась в кулак, и брюхатый поднялся из-за стола, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Его толстые пальцы отчаянно скользили по поросшей щетиной шее, царапали ее, но бесполезно — ноги уже отрывались от пола. Со скрежетом сдвинулась скамья, и извивающийся Заблуда уперся лопатками в закопченный потолок.
— Не ленитесь, и в следующее Солнцестояние будет вам прощение. А если нет,— мужчина завис над столом, нелепо дрыгая ногами. Сапогом он задел зеленую бутыль, и та опрокинулась кому-то на грудь.— Я вытащу ваши кишки и набью животы соломой. Не ждите пощады от Дикой Охоты.
Побелевшие от напряжения пальцы Диа разжались. Брюхатый с грохотом обрушился на поросенка, разметав тарелки и остатки еды в стороны. Женщины с визгом полезли под стол, кто-то сдавленно ругнулся, кто-то потянулся за ножом. Мать Уота обхватила мальчика руками, похоронив его в своем необъятном теле, и по-коровьи заревела.