Страница 128 из 168
— Представляете, доктора Блюма убили,— сообщила Лоли, дождавшись, пока Салли проглотит первую ложку супа. Она заправила прядь золотых волос за ухо.— Кажется, совсем недавно у нас обедал, и вот — убит в своей же квартире. Говорят, причиной стал призрак.
Салли сунула в рот вторую ложку. Ей не нравились истории про насильственную смерть, особенно те, действие которых разворачивалось при таинственных и мистических обстоятельствах.
— Я так надеялась, что у вас получится сходить к нему на прием.— Лоли наполнила чашку и заботливо придвинула ее ближе к госпоже Кочерыж.— Он точно бы вам помог.
Ее круглые карие глаза уставились на Салли, и та почувствовала себя обязанной что-то ответить.
— Не знаю, милая.— Она выдавила из себя улыбку.— Я читала некоторые его работы, и они меня не впечатлили.
Конечно, с ее стороны было нехорошо так отзываться о мертвых, но врать Салли не умела. Чтобы скрыть охватившее ее смущение, она откусила булочку и запила ее чаем. Язык мгновенно онемел от кипятка, и на глаза навернулись слезы.
— А вы не замечали ничего сверхъестественного в последнее время?
Булка встала поперек горла, и госпожа Кочерыж закашлялась.
— Нет, что вы! С чего вы взяли?..
Лоли снова улыбнулась, поднялась и собрала грязную посуду в поднос.
— Столько странного происходит в Петрополисе в последнее время, мне иногда даже становится страшно. Простите мою бестактность.
Остатки чая госпожа Кочерыж допила в спешке. Не то чтобы Лоли ее смертельно обидела, но в тот день даже присутствие словоохотливой официантки не унимало тревогу, засевшую в груди. Весь путь домой ощущение чьего-то пристального взгляда на спине не отпускало, и Салли постоянно крутила головой. Но вокруг лишь проходили люди; их обгоняли экипажи, через дорогу шумели парковые деревья, а по правую руку загорались витрины магазинов. Их госпожа Кочерыж заметила слишком поздно и отчего-то остановилась, зачарованно смотря на собственную тень в окне булочной.
В гигантском стекле, напротив разложенной свежей выпечки и кексов отразилась женщина средних лет. Ее круглое, потерявшее юношескую форму лицо казалось уставшим, маленькие, широко расставленные глаза напряженно впились в госпожу Кочерыж взглядом, из-под платка виднелось всклокоченное гнездо черных волос. В этой странной женщине не было ничего опасного, и холодный ком страха в груди оттаял. Салли даже слегка улыбнулась. «Взгляни страху в лицо и изгонишь его», говорил древний философ. Похоже, он был прав, и ей давно стоило заглянуть в зеркало и поздороваться с собой.
Лицо женщины в отражении замерло, а тонкие губы разъехались в оскале, обнажив ряды зубов.
Салли отпрянула от стекла, удивленно взвизгнув. Позади охнула и испустила поток брани сбитая ею дама.
Но госпожа Кочерыж не обратила на ругань внимания. Она искала признаки самостоятельной жизни у черно-белого отражения в витрине булочной. Так и не обнаружив их, она сдавленно извинилась, накинула сползший на плечи платок обратно и поспешила домой. Все ее нутро содрогалось от ужаса. Скорее, скорее в укрытие, верещало оно, колотилось от мысли, что совсем рядом, в отражении витрин бежала иная Салли.
А может, то была совсем не Салли.
В последнее время в Петрополисе происходило множество загадочных вещей. И некоторые из них оказывались смертельными.
***
Эта Ночь Солнцестояния выдалась на удивление морозной. Ни тени, ни облачка не плыло по небу, на глубоком синем бархате ярко светила луна в окружении россыпи разнокалиберных звезд. Равнина тускло сияла, укрытая снежными покровами. В кристально-прозрачном воздухе можно было разглядеть бегущего зайца под пологом дальнего леса. Стих даже ветер, кругом царили молчание и спокойствие.
Очень неправильная Ночь Зимнего Солнцестояния.
Диа Франческа Федерика Джульетта дель Боско подняла руку со сжатым в ней хлыстом и, что было силы, хлестнула по белому насту. Снежная корка разломилась от удара, осыпав высокие сапоги Диа крошками. Девушка выпрямилась, откинула со лба пряди волос и вновь напряженно уставилась на чистую линию горизонта.
Поднялся ветер, и от горизонта, всюду, куда падал взгляд, поползли спирали облаков. Клубясь в лунном свете, они затянули небо плотным серым потолком и разразились снегопадом.
Крупная снежинка приземлилась на конец пепельного волоса на плече. Оценив ее взглядом, Диа скупо улыбнулась. Вот теперь ночь походила на настоящий праздник Солнцестояния.
Сунув пальцы в рот, она пронзительно свистнула. Звук оказался мгновенно поглощен разыгравшейся вьюгой, но девушка сложила руки на груди и продолжила ждать.
Несколько минут спустя она уже летела под облаками, охватив ногами коня, столь же белого, как и она сама. Его копыта ступали по разреженному воздуху, в лицо всаднице били сотни хлопьев, путаясь в распущенных волосах. Но Мастер Зимнего Солнцестояния не чувствовала ни холода, ни усталости. Она сама была холодом, снегом и смертью: зоркая, жестокая, но справедливая. Она следовала по древнему пути, который до нее истоптали тысячи прежних Мастеров.