Страница 127 из 168
Позже, спустя сотни лет, в обряд добавились краски, огни и вино. Люди собирались вместе и на время забывали страх, гнездившийся в укромных углах их душ. Но в воющем ветре снаружи все так же проносились жадные демоны. Их хохочущие тени мелькали на пустых обледенелых дорогах, у ночных перекрестков, вдоль кромки леса. Лишь старики помнили их имена, знали, что скрывается за безудержными танцами и яркими нарядами. Остальные продолжали веселиться, и кто-то вновь попадался в раскинутую ловушку на заброшенных сельских тропах.
А по небу все так же неслась тень очередного Мастера Зимнего Солнцестояния.
***
Госпожа Кочерыж попала в западню.
Не к прекрасным, очаровывающим мечтам, нет. Ее сковывал страх. Он мешал ей двигаться, дышать, ходить, чувствовать себя живой, в конце концов. Страх заставлял ее цепенеть, отчего она больше походила на дерево в период зимней комы — застывшая и замерзшая, не в силах сделать лишнего шага или вздоха. Она была уверена: малейший проступок, неверное действие или шаг, и наказание не заставит себя ждать. Неведомые силы жестоко покарают ее неудачами, болезнями или, не дай бог, увечьями. Черные кошки приносили беду, вставать с кровати следовало лишь с левой ноги, говорить о своих желаниях вслух не следовало — после озвучания они теряли свою магическую силу и могли не сбыться.
Особенно госпожа Кочерыж боялась зеркал.
Сущий ужас нагоняли зеркальные поверхности, отражения в витринах и до блеска начищенное лакированное дерево шкафов. Везде, стоило госпоже Кочерыж отвернуться, чудились странные отражения. Стоило ей склониться к умывальнику, чтобы ополоснуть лицо водой, как за ее спиной проносились неясные тени, вызывая дрожь. Кто знал, может, когда она отворачивалась, близнец в зеркале продолжал буравить ее взглядом? Менял личину, скалил зубы? От одной мысли об этом по спине бежали мурашки.
Поэтому Салли решила не мучить себя и избавилась от всех зеркал в собственной квартире. В расход пошли стаканы и полированные вставки дверей, пудреница и даже люстра. После она постепенно уничтожила зеркала в холле на первом этаже дома (конечно же, извинившись за собственную неуклюжесть перед управляющим). Она убирала врагов одного за другим, пока блестеть не осталась лишь улица с яркими витринами, стеклами окон и начищенными боками автомобилей. Туда госпожа Кочерыж выбиралась редко; укрывшись платком с головой, она стремглав бежала в парк. На его окраине, в окружении крепких дубов и клумб ютилось небольшое кафе. Посетителей в нем было немного, и Салли могла спокойно скинуть платок и перекусить, наслаждаясь свежим воздухом — окружающие любили оборачиваться и довольно-таки беспардонно разглядывать ее во все глаза. Именно поэтому полупустая терраса паркового кафе обрела в ее лице самого преданного из посетителей.
За три дня до Ночи Зимнего Солнцестояния госпожа Кочерыж по своему обыкновению отвела утро чтению. Ее привлекали классика и передовые психологические методики, в которых она надеялась найти ответы на мучившие ее вопросы. Но пока ни один из ученых не исследовал природу иррационального человеческого страха. Человечество волновали вопросы происхождения иных рас, психологические особенности Брюхвальдских вампирови и ракшас с южных берегов Седого моря, феромоны и борьба сознания и подсознания. Проблему госпожи Кочерыж не исследовал никто.
Когда часы в гостиной пробили полдень, Салли оделась и выбралась из квартирки на свет божий. Путаясь в непомерно длинных юбках, она перебежала через дорогу, быстрым шагом миновала два перекрестка, чудом увернулась от потока грязи из-под колес пронесшегося экипажа и нырнула под голые ветви парковых деревьев.
— Добрый день, госпожа Кочерыж! Вам как обычно?
У ее столика услужливо застыла симпатичная официантка. Молоденькая,— вероятно, ей не было и двадцати,— она всегда обслуживала столик Салли и вела себя вежливо и учтиво, что не могло не радовать.
— Да,— госпожа Кочерыж кивнула и вскользь осмотрелась — не отражалась ли она в каком-нибудь из окон. С момента последнего ее визита столики сдвинули, и она могла оказаться в опасном соседстве с собственным отражением.
Официантка быстро улыбнулась и скрылась за неприметной дверью в углу зала. Вскоре она вернулась с чашкой чая, двумя булочками и тарелкой супа на подносе.
— Садитесь,— Салли указала на место напротив.— Составите мне компанию.
Это тоже было частью их обычной практики. Девушка, — а звали ее Лоли,— прекрасно умела отвлекать от дурных мыслей. Она умела щебетать часами напролет, но не утомляла ни капли. Информации в болтовне Лоли не было и грамма, и это прекрасно успокаивало расшатанные нервы.