Страница 107 из 168
— Вот она! — торжествующе воскликнула старая ведьма и поманила юношу к себе. Фэй по привычке увернулся от прикосновения ее сухой руки и глянул на обложку. «Великий животный талмуд», гласили вдавленные золоченые буквы.
— Чтобы превратиться обратно, нужно пожевать лепестки розы...
— Ну это еще ничего,— заметил Кристиан.
— ...или перекинуться справа налево через двенадцать ножей, воткнутых в осиновый пень. Думаю, последнее нам подойдет,— удовлетворенно кивнула мадам Морий.
Еще «Великий животный талмуд» советовал обвязать шею превращенного поясом с семью узлами, ударить его о землю, накормить смесью внутренностей и экскрементов жабы, змеи, волка, лиса и человека. Также превратить Саймона в человека можно было, начертив с дюжину магических кругов (при каждом их упоминании мадам Морий презрительно сплевывала и шипела про городских самоучек) или выбив несчастному все зубы.
Каждый из найденных способов мадам Морий кропотливо переписала в заляпанный жиром блокнот, который после спрятала за воротом халата.
***
Сперва они попробовали самое простое: вывели Саймона во двор и что было силы ударили его головой о землю. Как и ожидалось, ничего, кроме легкого сотрясения, осел не получил.
После мадам Морий полезла на верхние полки шкафов и спустила с дюжину пыльных склянок. Все время приготовления Саймон продолжал настороженно стоять у двери, готовый в любой момент сорваться с места и скрыться в саду. Его глаза-пуговицы следили, как пробки с чпоканьем вылетали из пузырьков, как бурое и зеленое содержимое смешивалось в большой глиняной миске, и как с ее поверхности повалил белый, похожий на вату дым. Все это Саймону пришлось выпить,— пристальный взгляд бабушки мог вдохновить и не на такое.
— Похоже, срок годности истек,— констатировала мадам Морий чуть позже, пока осел судорожно изрыгал завтрак на корни яблони. Та не упустила момент и, взмахнув ветвями, запустила яблоком промеж его серых ушей.— Но не беда, попробуем кое-что еще. Есть у меня одна отличная идея...
— Вы уже... ммм... достаточно наколдовали на сегодня, — как можно мягче прервал ее Кристиан и вновь покосился на свежепроклюнувшееся черное перо на тыльной стороне собственной ладони. Сколько Фэй его не выдирал, оно вылезало вновь с противной щекоткой. — Отдохните, пока еще что-нибудь не взлетело на воздух.
— И-а,— подтвердил несчастный Саймон. Все его четыре ноги заплетались так, что по дороге в дом он чуть не снес дверной косяк. Он медленно процокал в угол рядом с печью и упал на цветастую подстилку.
На мгновение лицо мадам Морий накрыла тень недовольства, но оно было мимолетным. Вскоре въедливый запах зелий сменил аромат румяных пирожков, чайник закипел, выдав струю пара, и в доме-курятнике стало уютнее и теплее.
Снизу, под Кристианом тихо шуршали ножки табурета, пустившие корни и неторопливо вгрызавшиеся ими в доски пола.
***
Соседи не любили мадам Морий по многим причинам, и они были весьма вескими. Кроты обходили ее сад стороной и копали норы в соседских огородах, вороны боялись пролетать над хищными и меткими яблонями и грушами. Даже сорняки предпочитали пускать корни на других вскопанных грядках, где их не могли задушить вконец озверевшие бегонии. Сад мадам Морий буквально паразитировал за счет остальной деревни.
— Может, все-таки розы?— в последний раз предложил Фэй. Саймон почти выдрал колышек из земли, и Кристиан двумя ударами ноги вбил его обратно. Мадам Морий прочертила еще одну линию на срезе доски, нажимая на нож с такой силой, что лезвие сложилось плоской дугой.
— Не получится. Посмотри, какие у них зубы.
Розы и правда обладали внушительными клыками. Они сами могли съесть кого угодно. Кристиан на всякий случай отошел от них подальше и потрепал дрожавшего осла по холке.
Вскоре линии на доске сложились вместе и стали походить на хромую восьмиконечную звезду, обведенную тремя яйцеобразными кругами. Внутри, у каждой вершины мадам Морий старательно вырезала меленькие знаки, смахивающие на раздавленных насекомых.
— А теперь самое главное...— она вогнала нож в стоявший неподалеку пень, ухватила доску поудобнее и что было силы треснула ею ослу промеж глаз.— Рогус вымахайтус!!!
Осел издал жалобный крик и сполз на землю, расставив задние ноги в стороны. На его лбу, прямо промеж выпученных карих глаз проклюнулся и медленно вырос здоровенный рог. Теперь Саймон походил на очень некрасивого единорога.
— Что ж такое?.. — фыркнула мадам Морий. Она задумчиво почесала бородавку на подбородке и обошла осла кругом.