Страница 99 из 138
До городской военной тюрьмы, что находилась в крепости гарнизона, идти было примерно четверть часа. Но Дик ещё не скоро переступил порог камеры. Солдат Кристен Ольвер сперва заглянул в караулку, вызвал своего тестя и оставил Дика под его охраной, намекнув, что дело строго секретное и, возможно, прибыльное. Тесть Ольвера был десятником и располагал собственной крошечной каморкой возле общей караулки. Туда он привел ценного пленника и не сказал с ним и двух слов, пока не вернулся гвардеец. А ждать пришлось долго. Кристен прихватил с собой меч Дика и отправился прямиком к отцам города.
В ратуше он бросил на стол перед главой совета именной меч и объявил, что преступник схвачен. Но смутьян не будет передан в руки властей, пока Ольвер не получит обещанные семь сотен золотых.
Совет недовольно поворчал, но это требование отцы города признали справедливым. А вот со следующим, — отпустить всех заложников, — они не согласились.
— Господин Ольвер, вы — солдат гвардии, и вы обязаны защищать город! Вы схватили мятежника и заслужили высокую награду! Мы подумаем о том, чтобы присвоить вам звание старшего гвардейца. Ведь столько патрулей уже два месяца никак не могут найти и захватить этого негодяя, а вам это удалось… и где? На наших улицах! За это отцы города от души благодарят вас. Но к чему вам, простому солдату, забивать голову такими тонкостями, как судьба заложников? Об этом позаботимся мы сами. Уверяю вас, как глава совета, что всех, кто невиновен, сразу отпустят. Немедленно. Как только настоящий преступник будет в наших руках. Но не наоборот! Не раньше! Меч — это замечательно, но приведите же его хозяина сюда. Мы сами желаем допросить его.
— Я непременно приведу его, господа, — заверил Ольвер. — Но не раньше, чем будут подписаны два указа и заверены большой печатью с гербом города. Один, о вручении мне награды, другой, об освобождении заложников. И пусть герольд совета объявит о поимке преступника на площади. Не каждому так везет, пусть люди знают, откуда у меня деньги, а то мало ли что подумают! А заодно и сообщите, что арестованные по ошибке, вместо Дика, теперь свободны. Разве моя просьба незаконна?
— Вполне законна, — сквозь зубы выдавил любезность глава совета. — Ступайте за преступником. Когда вернетесь, приказ будет подписан и о вашей доблести объявят на площади! Где вы прячете этого мальчишку, в конце концов?
— В надежном месте, — заверил солдат. — Без меня вам его не найти.
— Что ж, Ольвер, ступайте. Слово главы совета, вы получите награду сполна. Пишите, — велел глава совета писарю: — "Прошу казначея выдать семьсот золотых гвардейцу Кристену Ольверу за поимку рыцаря-мятежника по имени Дик".
— Только не вздумайте подбросить нам одного из своих! — басом расхохотался один из отцов города, который жил с семьей гвардейца на одной улице. — Я ваших сорванцов хорошо знаю!
— Что вы, за моих всех вместе столько не выручить в базарный день! — махнул рукой Ольвер. Откланялся и покинул малый зал совета.
Вернулся он вскоре, но привел не только Дика. С Ольвером пришла десятка его тестя в полном составе, якобы, для охраны опасного преступника. На самом деле, Кристен шепнул тестю, что награду могут и не выдать, пусть в случае такого поворота, солдаты выступят в защиту своего собрата по оружию. Перед группой вооруженных гвардейцев совет не стал вилять и сразу отдал деньги. Кристен пообещал устроить всему гарнизону славную пирушку в честь такой удачи. Гвардеец сделал вид, что и второй приказ "отпустить всех, кто был арестован по ошибке и является истинно невиновным" его тоже чрезвычайно порадовал. На самом деле, Ольверу совсем не нравились любые оговорки после слова "всех". Это значило возможность задержать тех, кого посчитает нужным оставить комендант тюрьмы. Но большего добиться не удалось, как Ольвер ни старался. Приходилось благодарить за то, что есть.
Когда шумная дюжина ликующих солдат покинула малый зал совета, обещая отметить это день так, что городские стены вздрогнут, отцы города обратили всё свое пристальное внимание на стоящего перед ними мальчишку со связанными за спиной руками.
— Ваше имя и звание? — обратился к Дику один из старейшин.
— Странник. Имя вам известно. Если б сомневались, не заплатили бы!
— Вам весело? — поднял брови глава совета. — А обвинение, по которому вы арестованы, известно вам, рыцарь?
— Не-а, — беспечно мотнул головой Дик. — Но, судя по цене, что-то серьезное?
— Весьма, — отцы города со скорбным видом переглянулись. — Вы объявлены вне закона по всем городам и королевствам, ведущим Восточную войну. Вы — государственный преступник. Вы помогали тем, кто устраивает заговоры и поднимает мятежи против войны. Вы не согласны с политикой союза королевств, но это полбеды. Убеждения ненаказуемы, тем более что вы принадлежите к Братству Дороги, стоящему вне государства. Но ваши действия признаны опасными для всех законопослушных людей, входящих в военный союз. Было написано воззвание, гонцы облетели с ним все земли, доводя его до сведения каждого местного правителя или совета. Очень многие согласились, что, поскольку вы не уважаете власти и стремительно приобретаете известность в народе, вас надо остановить любой ценой. Вы приговорены к смерти в десятках городов. В том числе и у нас… Некоторые подписали вам заочное изгнание, некоторые — обязательство выдать вас тем, кто жаждет вашей крови, если будете захвачены на их территории. Исключение — несколько единоличных правителей и вольный город Келлбор. Но, к сожалению, сейчас вы не в их владениях, рыцарь. Что вы на это скажете?