Страница 94 из 138
— Послушайте, отстаньте, а? — долетел усталый юношеский голос с дороги. — Чего вам надо?
Другие голоса резко, начальственно перебили его. Дик понял, что стражники тоже переждали грозу и снова вышли на охоту. Спрятавшись за широким стволом южного дуба — "короля леса", Дик видел и слышал, как двое всадников задержали молодого парня в темном кожаном костюме лесного покроя.
— Ты нам подходишь, — заявил один из них, огромный силач, слезая с коня и схватив свою добычу сзади за локти. — На вид старше двенадцати, моложе двадцати. Бродяга. Волосы темные. Нам за тебя заплатят. Не слышал указ о поисках мятежника? Велено задерживать всех подозрительных лиц.
Мальчишка пытался вырваться, не столько потому, что всерьез надеялся сбежать, сколько именно затем, чтобы освободиться из капкана захвата стражника.
— Вольные бродяги свободны не только от обязанностей перед обществом, но и от политических убеждений! — яростно заявил он. — Что мне до вашего мятежа?! Отстаньте!
— Ты, дармоед, может и свободен, а ваше братство никак не стоит в стороне от государственной политики! — ехидно заметил гвардеец с пышными темными усами и железным нагрудником старшего в патруле. Не сходя с седла, он взял аркан и накинул петлю на запястья пленника, которого держал второй солдат. — Иди за нами. Будешь упрямиться, потащим по грязи!
— Хотя бы скажите, кого и за что ловите? — со вздохом смирения перед обстоятельствами спросил бродяга.
— Как твое имя?
— Не ваше дело, тупоголовые! Имею право не отвечать!
— Красиво, но слишком длинно, — холодно заметил старший и с силой дернул веревку, привязывая ее конец к своему седлу.
— Да, сразу не запомнишь! — подхватил второй. — Пожалуй, мы будем называть тебя "Дик", это короче!
— Вы же прекрасно видите, что я не рыцарь! — возмутился пленник.
— Ага, значит, соображаешь, о ком речь! Так кричи громче, может, он услышит! — издевательски посоветовали они, трогая коней. — Услышит, и прибежит на помощь. Тогда мы возьмем его, а тебя отпустим. Послужишь приманкой для охоты!
Парень, до этого отвечавший дерзко, без всякого почтения к солдатам, умолк и неохотно потащился за ними на привязи. Ему приходилось идти очень быстро, чтобы поспеть за лошадью усатого — та постоянно норовила перейти на рысь.
Дик пробирался лесом, издали следя за этой процессией. Ему были видны теперь только три силуэта на дороге. Два всадника, тощий и толстый и между ними — тонкая фигура мальчишки. Арестованный был постарше и на голову выше Дика, тощий, не очень складный юноша с острыми выдающимися углами скул, носа, подбородка, с высоким лбом и растрепанной роскошной шевелюрой, длиной почти до плеч. В бродяге не было ничего воинственного, он был похож на путешествующего художника или поэта, ищущего, кому из знатных особ отдать на службу свои таланты.
Теперь дорога опустела, навстречу солдатам больше никто не попадался. Наконец они свернули в лес. Дик замер, чтобы пропустить их, и прислушивался к шагам двух лошадей, следя за направлением. Потом, всё так же осторожно, двинулся следом.
На круглой поляне горел костер. Отпущенный с привязи пленник, со связанными руками и ногами сидел на траве, щекой к Дику. Руки были связаны впереди, так же как арканом, только куском короткой веревки. Лошади паслись по другую сторону от костра, рядом с хозяевами. И думать нечего пытаться их угнать. Усатый стражник ничего не делал, только время от времени ломал и подбрасывал в костер сухие ветки и не сводил глаз с пленника. Его подручный — молодой силач, мундир на котором не лопался только благодаря форменным ремням, готовил ужин. Он собрал хворост, подвесил котелок, налил из кожаных мехов воду, развязал мешки с продуктами и теперь нанизывал на небольшие вертела куски жирного солёного мяса, хлеб и овощи, всё вперемешку. Когда он установил шесть вертелов над углями, над поляной разнесся запах великолепного ужина, того, что ускользнул от Дика по вине этих двоих патрульных. Голод, придавленный грозой и беспокойством, снова напомнил о себе. Стоя за деревом, Дик проглотил слюну и крепче вцепился в кору, чувствуя, что у него кружится голова.
Наверное, сходные чувства отражались на лице пленного бродяги, поскольку старший в патруле внимательно, с презрительным прищуром следил за ним. А через некоторое время завел беседу.
— Как тебя всё-таки зовут, если не Дик?
— Адамар.
— Куда ты направлялся и по какому делу?
Адамар выпрямился с таким явным удивлением и недоуменно тряхнул головой, отбросив волосы со лба, что гвардеец слегка смутился.
— Для вольного человека вроде меня это странный вопрос, — заметил пленник. — Но, чтоб не злить вас… хотел спуститься ближе к морю, там ещё лето.