Страница 90 из 138
"Ничего себе у них тут пиявки!"
Осторожно отцепив существо от своей рубашки, Дик увидел сплющенную головку, злые глазки, раздвоенный язычок и клыки в раскрытой пасти. На их кончиках была видна кровь, на одном даже блестела желтая капля. Из твердой, черная палка стала гибкой и теперь вырывалась из пальцев. Дик бросил ее далеко в воду. Болотная гадюка! Совсем маленькая, детеныш, наверное. Но, судя по растущему жжению в груди, яда в ее в зубках хватало.
— Вот глупость, — вслух возмутился Дик. — Кто тебя трогал?
Впрочем, он ничего не замечал вокруг, кроме таинственного клада. Мог наклониться слишком близко к ее гнезду и напугать змею. Или она заползла под ветки и напала первой, опасаясь, что человек раздавит ее?
Сквозь рубашку проступили две красные точечки. Пришлось разорвать разрез ворота — седьмая! — чтобы рассмотреть рану. Слева от грудной кости был припухший бугорок с двумя точками в центре. Дик нажал на края раны, но крови не было. Меча тоже не было, поэтому Дик сорвал широкую зазубренную травинку болотного стрелолиста и дернул его острой кромкой от точки к точке. Сколько мог, выдавил отравленную кровь и прижег рану соком ангельской трубы. И только тогда вспомнил о кладе под водой, который и был причиной укуса.
Корзинка оказалась пустой. Дик внимательно осмотрел ее со всех сторон, даже перевернул. Потом вспомнил, что уже нащупал что-то на дне, когда почувствовал зубы гадюки. Но куда дел находку после? Он проверил карманы куртки. В левом действительно обнаружил светящийся желтый камешек со сглаженными гранями, очень теплый на ощупь.
"Тот самый, что пропал у Меролинды? Теперь уже всё равно…"
То ли яд был очень сильным, то ли укус — слишком близко к сердцу, но Дик чувствовал себя плохо. Он встал и, спотыкаясь, добрался до островка потверже, с мягкой травой и сухим пнем в центре. Посмотрев на бескрайнюю равнину топи, понял, что не доберется до края леса. Свалится в обморок или в трясину. В любом случае, помощи ждать неоткуда. Он в заколдованном круге, никто не увидит и не услышит его, как ни старайся.
"Полная безопасность? И полная беспомощность… Сейчас бы полстакана дубового сока с кипятком и кленовой смолой, чтобы прожгло насквозь, и спать… Но могу себе позволить только уснуть, больше ничего. Очнусь снова, значит, кризис прошел — нет, так нет… Граница исчезнет и меня найдут только если уже будет поздно… Кровь печет изнутри, глаза режет. Хорошо бы убраться отсюда, а то Меролинда потом объявит войну болотному краю. А чем они виноваты? Сам полез… Никто снаружи не мог добраться в заколдованный круг, всё дело во мне самом…"
Дик очень хотел собраться с силами, встать и вернуться во владения своей "крестной". Но голова была слишком тяжелой, горела, тело не слушалось. Казалось, что закрыть глаза и провалиться в жаркие объятья лихорадки — наилучший выход. После недолгого сна силы вернуться и тогда уж…
Мысленно Дик пробирался по кочкам сквозь топи, даже видел и чувствовал, как хлюпает под ногами вода, но на самом деле уже не мог двинуть пальцем. В этот момент в просвет между облаками пробился луч солнца. Дик ещё успел увидеть его прежде, чем тяжелые раскаленные веки окончательно сомкнулись, и всё вокруг стало красным…
*****
Смутно он помнил множество людей вокруг; кажется, мелькнуло бледное лицо Меролинды, и снова всё провалилось, на этот раз в темноту.
— Дик! Ты слышишь меня? Ди-ик!!
Он с удивлением открыл глаза и увидел сидящую у его постели Меролинду. Он был в ее доме, в комнате, в которой он спал, пока гостил здесь. За плечом "крестной" Дик заметил высокого темноволосого человека в лесном костюме. Его голова почти касалась низкого потолка. Это был муж лесной принцессы, Никколас, не имеющий отношения к принцам леса — повелитель горной стихии, монт. За открытой дверью внутри дома смутно угадывались ещё люди, но массивная фигура Никко, охраняла покой этого уголка.
— Живой? Как ты себя чувствуешь? — с участием поинтересовалась "крестная".
Дик прислушался к себе. Никакого действия яда он больше не ощущал. Только легкую слабость, как всегда бывает после потери сознания.
— Нормально, — от хотел встать.
Руки заботливой хозяйки дома удержали его.
— Никко, дорогой, — оглянулась она к мужу. — Оставь нас на минутку, пожалуйста. Я сейчас убью его, а потом приготовлю нам всем что-нибудь поесть.
Дверь за Никколасом закрылась. Меролинда обернулась к Дику, и глаза ее сверкнули отнюдь не нежной заботой:
— Где ты был?!! — она сильно встряхнула его за плечи.
— Больно же!
— Да что ты говоришь?! — нисколько не посочувствовала ему Меролинда. — Мы искали тебя двое суток! Где ты пропадал, негодяй?!
— В заколдованной круге! Что, не помнишь… разве не помните, госпожа, вы сами создали мне непроницаемую защиту. Вот и не могли увидеть меня.