Страница 88 из 138
Пока болотницы искали в траве ночные фиалки и вплетали в свои венки, Дик разглядывал их фонарики, оставленные на кочках. Круглые толстостенные колбы, почти без горлышка, размером с яблоко были оплетены тонкой сеткой с веревочной ручкой. Дик взял один фонарь и перевернул над ладонью, рискуя обжечься тем, что загадочно мерцало внутри. Но ему очень хотелось знать, что там? На ладонь Дика выпал обычный крупный садовый светлячок. Только бескрылый, похожий на личинку с открытым светящимся брюшком. Сквозь стенки фонарика он казался огромным. Теперь стало ясно, отчего огоньки мерцают словно живые: светлячок ползает внутри, пытаясь зацепиться за гладкую стену и выбраться из стеклянного шара.
Очутившись на воле, светлячок мгновенно обзавелся крыльями, вспорхнул и пропал — видимо, пересек границу края Солёных родников.
— Рина, твой огонек погас! — подняли тревогу болотницы.
Хозяйка пустого фонарика оглянулась, всплеснула руками, топнула ножкой.
— Сбежал? Ладно же! Новенького добуду! — она взяла фонарик одной из подруг, стала ритмично раскачивать его на вытянутой руке и петь. Дик не мог понять слов — лесные песни всегда были очень загадочные, но красивые. А смысл их сводился либо к "иди, иди сюда", либо к "хороша лунная ночь". Только настоящие "внутренние" баллады, которые не были слышны сквозь границу лесной страны, описывали подвиги сынов леса, прелести его дочерей, красоту необъятных зеленых просторов и прочие подробности лесной жизни — так же как обычные людские песни.
Сейчас дочь болота пела: "иди сюда". Дику было интересно наблюдать со стороны за тем, как под действием чар даже кусты и цветы тянутся к этой песне. Вскоре прямо из воздуха выпорхнула стайка садовых светлячков Меролинды. Они сверкали бледно-салатовым свечением, а вовсе не зеленоватым золотом болотных огоньков. Болотница протянула руку к самому крупному, он послушно сел ей на палец. Фея что-то прошептала, проведя над ним фонариком. Крылья светлячка тут же уменьшились и вовсе исчезли, он засверкал ярче. Болотница посадила пленника в пустой фонарик, и тот замерцал золотистым светом.
"Так они крадут подданных лесной принцессы! — возмутился Дик. — Покажу им, песенки!"
Один за другим он осторожно перевернул все фонарики. Пойманные светлячки выпорхнули и закружились над кочками.
— Ой, куда! Стойте! — прыгали за ними болотницы. — Вот, теперь ни одного не приманишь, горящих фонариков не осталось. Пропала ночь… Идемте, сестрицы, обратно?
— Если охота не удалась, пойдем на танцы? — предложила Рина, фонарик которой и стал причиной неудачи всех остальных подруг.
— На танцы! — пренебрежительно скривилась другая. — С кем? Вот если бы удалось завлечь молоденького эльфа, тогда сплясали бы! А так… Скучно…
Дик открыто смеялся, зная, что болотницы его не услышат. И не видят, хотя он стоит в двух шагах. Десять фей понуро брели по равнине обратно, а Дик шел за ними. Одному ему было не пробраться в сердце болотного края через трясину, а хотелось проверить, что ещё интересного там творится?
Феи шли неприметными тропками среди кочек. Они ступали легко, вода под их босыми ногами не хлюпала, кочки не тонули, как поплавки, трава не прогибалась. Дику было труднее, но, следуя за местными жительницами, он ни разу не оступился и не провалился в топь глубже, чем по щиколотку.
Наконец они вышли на открытое пространство заливного луга, на твердую почву. Там в самом центре горели костры. Звучала музыка, похожая на хор сверчков. Всюду мерцали огни. Не только желтые, но и густо-медовые, янтарные, почти коричневые, и бледно-зеленые и даже несколько алых — они редко встречались.
Дик не принимал участия в хороводах болотных жителей. Ему больше нравилось наблюдать. Он уселся на высоком спиленном пне, как на троне, и до рассвета слушал музыку и песни. Над болотными цветами кружили крупные ночные бабочки. Феи-болотницы кружились и взмахивали сетчатыми крыльями, подражая их танцам. Аромат сочных трав и цветов-медоносов — приторно-сладкий или с горчинкой смешивался с запахом тины, сырого мха и дерева, дымком от костров.
Пользуясь чарами защитной границы, Дик подобрался к котлу и попробовал болотный пунш, хотя никто его не угощал. Зеленый горько-сладкий напиток с запахом мяты и крепостью далеко не нектарной ему не понравился. От него сильно кружилась голова и переливчатые трели струнных сверчков казались неприятно громкими.[5] Даже пронзительными. Хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Через некоторое время, когда вкус пунша окончательно растворился, это прошло. Варенье из лесной черешни, болотного винограда и бузины было намного вкуснее. Но потом Дик долго искал, чем запить сладкое. Чистая родниковая вода в этом краю была редким лакомством. Наконец среди разнообразного пиршества нашелся котел с сосновым отваром. Незваный невидимый гость выпил чашечку и снова занял место зрителя.