Страница 26 из 88
– Идёт монашка по лесу, тут из-за кустов выскакивают пять мужиков, хватают её, насилуют, после чего убегают. Монашка встаёт, отряхивается и говорит: «Ух ты, вдоволь и без греха!»
– Да, а вот по нашему лесу монашки так уже не походят, – заметил Калум. – Жалеют, наверное…
– О чём? О прогулках, или пяти мужиках?
– И о том, и о другом.
– Трудности с перемещением возможности для блуда снижают, – согласился Фредерик. – В городах ещё ничего, а вот в ваших анклавах, где все всех знают, не особо-то разгуляешься.
– Оно и к лучшему, – заметил Ян. – Когда бабы по домам и под присмотром – они потише, да и разврата поменьше.
Ну да, конечно, развратом одни женщины промеж собой занимаются, мужики тут вообще ни при чём. Я уставилась в окно, жалея, что не могу заткнуть уши.
– Вот уж не знал, что ты у нас такой противник разврата, – поддразнил его Свеннисен.
– Да за ними глаз да глаз нужен! Не успеешь отвернуться…
– Что, по своей судишь? – не отрываясь от планшета, спросила Альма.
– Ага, сужу, – огрызнулся Ян. – Все вы одинаковы…
– Эй, сбавь-ка обороты, – неожиданно жёстко оборвал его Фредерик. – Извини, Альма.
– Да ничего, – спокойно сказала Альма. На миг в машине повисло молчание. Я подавила вздох. Ладно хоть, обходилось почти без матерщины. При первой же попытке вставить в анекдотик нецензурщину Свеннисен пригрозил, что лишит не умеющего фильтровать базар премии. Видимо, щадил нежные ушки сестры, хотя тогда бы ему вообще не стоило заводить разговоров на бабские темы.
– Тут однажды было, – снова заговорил Калум. – Жили мы с ребятами на вырубке, дрова заготавливали, а еду нам носила одна, ну… подруга одного из наших, в общем. И вот как-то припозднился я, открываю холодильник, а там – два пакета, в каждом обед. Я зову её и говорю: который мой обед? А она: который в пакете. Я: тут два пакета. А она: тот, что средний. Еле-еле выяснил, что средний – это, оказывается, правый.
– Да уж, женская логика – это что-то с чем-то, – согласился Фредерик. – Альма, извини, мы не про тебя.
Мужчины оживились и перешли на разговор о женских умственных способностях. Передо мной, конечно, никто извиняться и не думал.
Когда мы остановились на обед, я не выдержала и спросила Альму, когда они наконец начнут работать. Оказалось, что до места, где будут проводиться первые замеры, мы доберёмся не ранее, чем завтра.
– Вас обидела их болтовня? – проницательно спросила она.
– Ну… утомляет.
– Мужчинам иногда нужно выпустить пар. Не обижайтесь на Фреда, он не злой мальчик и обычно никого не хочет обидеть.
Я не стала комментировать, что Фредерик Свеннисен явно говорил то, что говорил, не потому что хотел меня обидеть, а потому что ему было вообще наплевать.
– Знаете, – Альма задумчиво поболтала кофе в кружке, – Фред очень редко делает что-либо просто так. Вам следует быть с ним поосторожнее.
– В смысле?
– В смысле – он из тех людей, кто умеет просчитывать чужие реакции и собственные ходы. Вам он, возможно, показался избалованным бездельником, но это не так. Он – не просто наследник нашего отца, он его полноправный партнёр. У него собственный пакет акций, и он занимает место в совете директоров в нашей фирме не просто чести ради, а действительно работает.
– Я рада за него, – пробормотала я. И что это меняет? Для меня – ничего… Разве что теперь я могу быть уверена, что если он всё-таки захочет нанять меня ещё раз, ему не придётся клянчить деньги у папы. Хотя теперь я уже отнюдь не уверена, что действительно хочу с ним работать.
Однако чего не сделаешь ради денег.
Если же не считать раздражающей мужской болтовни, путешествие протекало гладко. Только в самом конце дня, когда мы уже останавливались на ночёвку, из подступающих сумерек вынырнули какие-то мутные личности и заявили, что место стоянки принадлежит им, и за пользование следует платить. Я взялась было за пистолет, удивляясь, насколько, оказывается, населены окрестности города, но тут из второго джипа вылез Даниэл со своими ребятами и внушительно поинтересовался, плату каким видом пуль они предпочитают. Личности оценили численное превосходство противника и предпочли тихо ретироваться.
Однако, должно быть, Альма всё-таки что-то сказала своему брату насчёт его поведения. Потому что следующее утро началось с того, что Фредерик Свеннисен подошёл ко мне и принялся извиняться. Я настолько обалдела, что даже не сразу нашлась, что ему ответить. А он, ободрённый моим молчанием, продолжал:
– Конечно, мне следовало думать, что я говорю. Но в дороге скучно, вы, наверное, и сами заметили… Мне просто хотелось немного развлечься и повеселить столь красивую девушку…
М-да, лучше бы молчал. Я закрыла рот и сухо заметила, что он выбрал несколько странный метод для моего увеселения.
– Да, я понимаю. И очень хочу искупить свою вину. Надеюсь, вы мне позволите?
– Как будто я могу вам запретить, – буркнула я. Зря Альма вчера распиналась о выдающихся способностях своего брата. Ну, или со вчерашнего дня он стремительно поглупел.