Страница 98 из 123
Предпоследняя глава очень напоминает детектив. Запутанная история, почти бульварная лёгкость повествования, неожиданная развязка. Главным героем этого детектива является, конечно же, Шакал. Чернов приводит его в какую-то островную страну. Не надо иметь во лбу семь раз по двадцать сантиметров, чтобы понять, что это толстый намёк на Японию.
Лайнер рассекает океанские волны, в блестящей стали отражается чистейшая лазурь, здесь крики чаек и плеск воды. У поручней стоит одинокий молодой человек в восьмиклинной кепке. По его лицу не пробегает океанская рябь, солнце, купающееся в миллионах брызг, изнутри не освещает эту скорбную мрачную душу. В глазах его только спирали Бруно, намотанные на заборе, обитом профнастилом, красные лица бешеных охранников, вышки и сибирские снега.
Куда ушла жизнь, где её начало, где отец, подаривший этот прекрасный мир, кто мать?
На корабле Шакал встречает своего знакомого по лагерям Забликова. Зяба и Шакал теперь по разные стороны баррикад. Иннокентий —низринутый вор, взявший в руки оружие, а Зяблик – блатной, выживший в мясорубке второй сучьей войны.
Идейные враги идут в каюту Шакала и там садятся за игру в карты. Андубин проигрывает Зябе всё, вплоть до одежды и даже каюты первого класса. Зяблик остаётся в «шипеть фендибоберной хате», а Шакал идёт в трюм, на ржавую койку.
Очень скоро мы понимаем, зачем понадобилось эта история. Хитрый Шакал понимает, что его будут «встречать» в порту и специально «проигрывает» свою одежду и каюту, чтобы именно Зяблик сошёл на берег и получил вместо него пулю.
Подставив таким образом своего идейного врага, Шакал выдумывает такой грандиозный план, что не один бы гений детектива не разгадал бы его.
Он сталкивает лбами всех своих врагов, которых у него к тому времени накопилось немало. При этом он сам даже не запачкал рук. Злодеи— преступники и продажные полицейские, бандиты из местной мафии и приезжие, сами перестреляли друг друга из-за некоего чемодана, который пристёгнут наручником к руке Шакала с начала главы. Этот чемодан злобный генерал Сетер поручил Шакалу передать императору страны, но в последний момент передумал и велел своим прихвостням убрать Шакала. Не получилось, Почтальон сам убрал всех.
Вскоре почти все враги мертвы, но Кеха сам получает две пули, и, истекая кровью, подползает к какому-то подвалу. Оттуда выходят бородатые люди в древнерусских одеждах и заносят Шакала внутрь.
* * *
Снег выпал только в декабре. Я не помню такой погоды. Ещё вчера всё было голое и стылое, птицы летали, наполняя тоскливый пейзаж движением, а сегодня микроскопические кристаллы, хрустящие под сапогом, в немыслимом количестве накрыли всё.
Я скручиваю в рулон газету. Мировые новости. Привычка – страшная вещь. Вроде знаю, что читать там нечего: ничего нового не может быть, золотой век не наступил, но каждый раз снова разворачиваю широченные листы, пахнущие свинцом мира, его нервами, его тщедушным потом загнанного зверя, и вглядываюсь в столбцы новостей.
После газеты – Орион.
Я не верю, что случится чудо, и все в нём вдруг станет понятным мне и вам. Всё-таки это не стихотворения Ивана Иванова, где на родину летят дрозды, но я надеюсь, что провидение даст мне шанс и я смогу разъяснить и распознать идею.
Последняя глава первой части пронумерована цифрой двадцать. Это одновременно кульминация и развязка. Здесь Чернов раскрывает почти все свои интриги, оставляя на десерт только главные, или можно сказать концептуальные. Эта глава фатальна. Здесь, в конце концов, случается то, что уже давно случилось на земле нынешнего Египта, а может только на страницах мифов и легенд древности. Эта глава должна нам даровать чуть ли не просветление от тёмной книжной майи черновских криптомиров, в которые он ввергает нас с начала книги. Сквозь искусственно созданные им буквенные завесы невежества, нам должна засиять истина.
Ефратская и Марта, отплыв на корабле из разрушенной столицы, бороздят просторы океана. Снова корабль, снова океан. Феликс в отношении своих тотальных повторов нисколько не оригинален, насколько мне известно, эти приёмы позаимствованы им из музыки. Для любого развёрнутого музыкального произведения характерна система лейтмотивов, коротких, легко запоминающихся мелодий, которые появляются в разных местах пьесы, и символизируют какого-то героя или событие.
Итак, Марта и Ефратская в море. Их корабль терпит крушение, наткнувшись на риф. Они с группой пассажиров и экипажем попадают на какой-то остров. Что это за остров, не знает даже капитан. Путники пересекают пляж и входят в город.
И вот здесь Чернов делает совершенно интересный ход. Он очень своеобразно раскрывает одну из главных концепций Ориона. Оказывается, все события, происходившие в романе, разворачивались не в России и даже не на Земле. А люди, которые потерпели крушение, из выдуманного Феликсом мира попадают в наше настоящее.