Страница 9 из 123
В настоящее время наука и религия как никогда главенствуют в сознании человечества. За атеизм принимается любое здравое размышление на тему засилья религиозных конфессий. Сектантством считается всякое рассуждение о посмертном существовании, едва ли не экстремизмом называется любая попытка это существование познать.
«Выбор за тобой»! – гласят лозунги. Выбор между одной относительной ложью и другой неабсолютной правдой.
На ютьюбовских каналах учёные – материалисты с косыми ироническими глазами рассказывают о том, что там, на краю вселенной. Уверяют нас, что они знают траекторию полёта частиц после «Большого взрыва». За стёклами их очков — сарказм, плохо скрываемый, и даже неоднократно воспетый под студенческие гарвардские бутерброды с сосисками и салатом, залитыми по бритое горло янтарным «Хеннеси». Разумеется, разбавленным содовой. Во время таких лекций мы улетаем за пятнадцать миллионов световых лет на смонтированный в видео редакторе край галактики N – 456.
Но сильнее всего поражает воображение генная инженерия. На пачке любого продукта надпись – без ГМО, по новостям – клонированные люди в Токио, в швейцарских научных центрах – растянутые в проволоку нуклеиновые пружины. Как будто, если узнать устройство автомобиля, то он сможет обходиться без водителя. Японский учёный изобрёл искусственную матку и теперь уверяет всех, что женские страдания закончены. То есть, его стараниями Бог нас возвратил в Эдем, содрав кожаные одежды. Он вернул Адаму ребро, и теперь ему незачем терпеть брюзжание жены.
Вавилонская башня.
С недавних пор я вообще перестал интересоваться миром, мне стали неинтересны лживые баталии тех против этих, а этих против других. Зомбирующий ящик уже пять лет стоит в углу, накрытый суровой тряпкой отрешения. Оптическое волокно, как последняя связь с внешним передаёт бесполезные байты в мозг. Поневоле мерещится Бродский. Не выходи из комнаты.
А что там?
На первых полосах мировых таблоидов: люди с дуршлагами на головах кричат и дерутся с бородачами и их портретами, кого-то топит, кого-то завалило, кто-то прошёл в парламент, занял кресло, и уже видит первый сон. Всё это непроходимо скучно, что становится жаль тех лет, когда люди дальше своего селения не выезжали.
Может показаться, что наша вавилонская башня стала выше. Но это иллюзия, она растёт вширь. Подобно опоясывающему герпесу на теле планеты. То тут, то там, вскрываются нарывы цивилизаций. И если вам когда-нибудь покажут искусственно выращенного гения, который одной рукой играет на пьянино, другой решает на клавиатуре теорему Ферма, и, перелистывая ногой римское право, выбивает на голове футбольным мячом, то знайте— дошли. Информационный мегалополис, обогнув земной шар, схлестнулся с самим собой в противоположной точке.
Крылатая некогда фраза – бытие определяет сознание, потеряла последние перья и чудом ещё держится на электронном веб— ветру нового времени. Есть те, кто никогда не станут носить маски социума, позорное клеймо окружения, каким бы оно ни было. И наш герой, живущий в коконе своей интроверсии, именно поэтому и отгородился от мира, чтобы его сознание не могло определиться ничьим бытием.
Исследуемый субъект, не обладая соответствующим кругом общения, смог рано или поздно стать тем, кем он должен был стать. Ради эксперимента попытаемся примерить к нему тот шаблон, который на него должно было наложить общество, окружающее его с самого рождения.
Принимая во внимание генетическую составляющую, что досталась ему от непосредственных родственников, Феликс бы к тридцати годам, в худшем случае спился, а в лучшем – содержал магазин смешанных товаров «Феликс» (original, isn't it!) и два раза в неделю ездил бы в Улан—удэ за продуктами, возя туда и обратно односельчан, чтобы не кататься порожним. Ну, может быть, он окончил бы строительный институт и работал бы в артели, рыл бы метро.
Но, для того, чтобы понять, насколько прописанная выше стандартная программа далека от нашего героя, необходимо, всё-таки, коснуться некоторых фактов его биографии.
Господин Чернов, антисоциальный фрик и мизантроп родился в республике B(вряд ли имею право вскрыть это инкогнито) в маленьком посёлке на северной окраине.
Как прародители Чернова оказались в этом захолустье, разговор долгий. Дабы не занимать внимание читателя не относящимися к повествованию фактами, я пропущу долгую историю кочевников —пращуров, которые не бросали якоря в тихих заводях счастливой становой жизни два века. Их значение в формировании мировоззрения Феликса нельзя преуменьшить. Может только разрез глаз, да цвет кожи достался нерадивому потомку от того времени, когда стрелы тучами закрывали небо, а будущих невест уводили на верёвках, накинув петлю на шею.