Страница 15 из 123
В этом предприятии и работал дедушка Феликса. Его, маленького, он сажал в кабину, которая плыла над трассой на высоте двухэтажного дома, и вёз в Забайкальск разгружаться. А черепашки ниндзя и Скрудж Макдак охраняли юного мечтателя от радиации и прикрывали со спины.
В одной серии «Утиных Историй» есть момент, когда умирает старая гусыня. Эта бессмысленная анимационная смерть поразила Феликс настолько сильно, что он молчал два дня. Он вдруг ясно осознал, что его бабушка с дедушкой тоже умрут. И мама, и он сам когда-нибудь обязательно. Он стал по вечерам молиться за них, чтобы они не умирали. Но «Там» его не поняли. Как его можно понять, если все умирают.
Дедушка был водитель БелАЗа и суровый новгородский мужик. Он пил вёдрами водку, он палил из двустволки в окно и не верил ни во что.
Однажды маленький Феликс пришёл из школы и увидел дедушку лежащим на кровати. Вместо лица был сплошной кровоподтёк. Громадного старика били трое собутыльников на улице. Когда он терял сознание,— поливали водой в сорокаградусный мороз, и снова били. Ногами, руками, штакетником. В его рту не осталось ни одного зуба, а тело распухло до невероятных размеров. Феликс закричал и бросился вон из комнаты. Он не знал, кто этот страшный лежит на дедушкиной кровати.
Через две недели дедушка нашёл своих обидчиков. Одного звали Игнат Смородина. Дедушка подстерёг его у подъезда, когда тот возвращался с работы и ударил молотком по шее. Он метил по голове, но Смородина успел увернуться. Не знаю, к счастью для себя или нет, потому что потом его парализовало, и долгие годы он был прикован к инвалидному креслу. Второй был Самсон Муравьёв, и он имел частную стоматологию. Дедушка заставил ответчика вставлять себе зубы, а потом, когда в циничном стариковском рту засверкали золотые коронки, разбил оборудование и вышиб стёкла. Самого Муравьёва он трогать не стал. Тот был худой и болезненный. Третий участник бесчестной драки в ужасе бежал, узнав о печальной судьбе своих друзей.
Все эти события всё время находились под пристальным вниманием сотрудников правоохранительных органов, но по неизвестным причинам никто не вмешался.
* * *
Сентябрь в 2013 – ом году выдался на редкость холодным. Сразу пришлось надевать пальто и перчатки. Я здесь, в республике шаманов и в царстве бога Тенгери. Был ли я когда-нибудь на другой земле, где дождь —как тёплая вода из-под крана идёт три месяца? Всё расплывается от такого дождя. Даже, кажется, мысли и те плывут, собираются в ручьи, потом в реки, чтобы навсегда исчезнуть в море впечатлений, бесконечном, тихо опускающем свои волны на берега нашей жизни…
Рассеялся чёрный дым, страшная ночь позади. Как холмы на равнине лежат те, кто не пережил её ласковых прикосновений. Обнявшись с ними в глубоком сне, лежат их собратья, которым небо даровало ещё одни сутки.
Выпадает туман. В белой, подвешенной в воздухе влаге, я не вижу своих рук. Но я знаю, они выводят на сырой бумаге какие-нибудь слова. Когда-то была вот такая же ночь. Ночь среди говорящих голосом земли пёстрых скал. Скоро взойдёт солнце и бросит лучи на нас, обречённых жить. Страстно желающих смерти, но не находящих её благосклонности. Солнце светит для всех. Одинаково для праведников и для грешников. Но солнце так же умеет гневаться. Сколько нам ещё осталось?
Я выхожу на балкон, чтобы посмотреть какая погода. Хмурое небо, набрякшее холодным дождём. Туман превратился в изморось, и капли оседают на железе и камнях. Скоро день моего рождения. Если бы я мог всё вернуть, стал бы я что-нибудь менять? Наверное, нет, иначе как бы я понял теперь, что надо что-то изменить. В прошлом родиться нельзя. Как впрочем, и в будущем.
Железобетонные конструкции завоевали мир. Каменные химеры со стальными скелетами. Повсюду они стоят, возвышаясь как мания величия, как мемориалы человеческому поражению в битве с самим собой. Они хранят подъездные выходы из добровольной тюрьмы меланхолии. Они отражаются внутри нас эгоистичными одинокими созданиями. Железный костяк системы, заросший цементом самости.
Осень – время зеленовать. Вчера до основания срыли дачу Любовниковой тёти Оли. Кто знает, зачем. Сначала рвали морковку, огурцы, Сёмка нашёл грядку клубники. Потом Ниньзя оторвал от сарая доску. Всем понравилось, сарай рухнул. Принялись за дом. Брёвна легко отделялись друг от друга, окна, двери, и всё. Кто бы сейчас отважился высунуться в какое-нибудь дряхлое окно с шестнадцатой мелкашкой. Двадцать бешеных малолеток. Соли не хватит.