Страница 20 из 75
И голос изменился. Не рокотал.
– Наташа?
Наташа проглотила комок в горле.
– Сегодня Рождество? – спросил слабо.
Наташа кивнула, прошептала:
– Рождество, Андрюша.
– Ничего, – сказал он, – я тебя освобожу. Уже скоро уйду.
Наташа скинула котомку, опустилась на колени у его топчана:
– Куда это ты собрался, Андрей Васильевич?
– Помирать, – спокойно ответил.
– Не отпущу! – она обхватила руками его голову, прижала к груди, к мокрому от снега тулупу. – Я тебя больше никуда не отпущу, Андрюша.
Поцеловала его в щеку. В губы поцеловала.
– Колкий.
– Борода?
– Нет, борода у тебя мяконькая, – погладила по щеке Наташа. – Губы колкие. Порепалися.
И еще раз поцеловала. Подскочила, сняла тулуп.
– Где тут у вас вода, печка? – звонко спросила у хозяйки.
Днем Андрею стало хуже.
– Ты меня узнала? Ты меня узнала? – метался он в бреду.
– Узнала. Муж мой, – успокаивала его Наташа, поила отваром.
Травы бабушка еще сушила, хорошо, что догадалась их взять. Ветки смородиновые наломала у хозяйки в огороде. Бабушка научила ее так делать.
Андрей заснул наконец спокойно. Наташа почувствовала усталость, она вторые сутки на ногах. Села на стул рядом и сама задремала.
Очнулась – Андрей смотрит на нее. Она засуетилась. Поменяла мокрую рубаху на сухую. Постелю бы поменять. Ничего, простыня не сильно влажная.
– Ты пей, пей.
У него зубы стукнули об кружку. Глотнул.
– Как там наши, Наташа?
– Хорошо, все хорошо.
Не будет она его сейчас расстраивать. Потом про бабушку расскажет. Наташа украдкой вытерла слезу.
– Татьяна с Павлом мирно живут?
Наташа кивнула, мирно.
– Племяшкой не собираются порадовать?
– Я не знаю, не успела спросить. Я к тебе спешила.
Наташа взяла его за руку. Рука висела безжизненно.
– Разве я тебе нужен, – еле слышно сказал Андрей.
Боже мой! Наташа поняла, что он замыслил. Бабушка откуда-то знала это еще раньше, что и пыталась ей сказать. И он ей давеча дал понять. А она догадалась только теперь.
– Андрей, ты что, смерти искал? – спросила испуганно.
Какой тут может быть ответ. Он молчал.
– Андрей? Из-за... меня? Андрей, я ни в чем перед тобой не виновата, я тебя не позорила, верной женой была, – заговорила она быстро.
– Я знаю, Наташа, – он с трудом языком ворочал. – Но лучше помереть, чем видеть, как ты маешься. Я не смог сделать тебя счастливой. Пусть другой сделает.
– Нету другого! Нету и не было! Это мечта была. Искушение какое-то. Я не знаю что. Ну как будто нравилось мне, что вот такая я несчастная. А что такое настоящее несчастье, поняла, когда сказали, что ты при смерти. Разве я смогу без тебя жить? Ты – мое счастье! Андрюша, – с наслаждением позвала его так, ласково.
Он молча смотрел. Глаза прозрачные, кажется, что спросить что-то хочет.
– На небе звезд, наверное, высыпало на Рождество, – сказал наконец.
И улыбнулся. И она заулыбалась.
– Я сегодня не видела. А вчера точно, полное небо, одна за другой выскакивали, пока я к тебе шла.
– Ты пешком добиралась, – огорчился он.
– Нет, подвозили добрые люди. Совсем немного прошла. До Рудыча прямо никто не ехал.
– Ты же устала. Ложись, отдыхай, – он подвинулся на топчанчике.
Наташа скинула юбку, стянула чулки, забралась к нему. Обнялись. Она его гладила.
– Отощал. Одни кости торчат. Ничего, нарастим мясо. Я сало привезла. Курку у хозяйки купила, завтра супчика сварю. Нарастим мясо.
Они засмеялись.
– А из шахты днем звезды видно? – спросила Наташа.
– Нет. Я тоже так думал раньше. Может, и видно, но клеть закрывает, небо не разглядишь. Я не разглядел. Не смог.
– Ну если Андрей не разглядел, то значит и не видно. Андрей-то уж разглядит, – Наташе весело стало, говорила всякое, лишь бы говорить.
– Это который Андрей? – подхватил так же весело Андрей. – Который Наташин? Наташин Андрей?