Страница 21 из 75
Они рассмеялись. Так им весело было.
Наташа погладила его по голове.
– Наташин. А знаешь, какой Наташки? Андреевой. Андреевой Наташки!
– Как же я соскучился, – колол губами ее губы Андрей.
Топчан скрипнул.
Они опять рассмеялись.
– Побудим всех в доме, – прыснула Наташа.
– Пусть их. Должны понимать. Жена приехала. Любимая.
Каждое его слово сладко отзывалось у Наташи в сердце.
– Хороший мой. И был такой. С первой ночи, – шептала ему Наташа.
– Я тебя тогда не обидел?
– Ты? Да ты такой ласковый, – она поднесла к губам и поцеловала его небольшие ладони. – Насмешил только. Спросил: "Ты меня узнала?".
– А ты меня узнала? – прошептал Андрей. – Я ж к вам приезжал. С батькой. Царство ему Небесное. Вот тоже на Рождество.
– Не может быть, – удивилась Наташа, – чтоб мы виделись.
Она посмотрела – родное лицо, глаза светлые, прозрачные.
– Мы с тобой в снежки играли. Шесть лет тому назад, – улыбнулся Андрей.
Рассказал:
– Мне разговоры надоели – подряды да заказы. И это в праздник. Я вышел на улицу, там ребята снегом бросались. И девчата. И тут ты подошла и в меня снежок запустила. Первая.
– Я тебе шапку сбила! – ойкнула Наташа.
– Помнишь? – загорелись у него глаза.
– Как же не помнить. Первое веселое воспоминание после смерти отца. Мама воет целыми днями, Виталька маленький орет. Денег нету. В пору самой топиться. Так несколько лет и жили. И праздники не в праздники, – рассказывала Наташа. Андрей жадно слушал.
– И вдруг – как от сна проснулась. Жизнь же кругом. Рождество. Ребята вон в снежки играют. Весело. И я бросила. В того, что на крыльце появился.
– Это был я.
– Ты меня в отместку закидал просто, – она засмеялась. – И что, ты меня с тех пор заприметил?
– Нет, что ты. Глаза твои помнил. Разве такие забудешь. Я тебя в церкви на нашем венчании сразу узнал. И так обрадовался.
Теперь Наташа жадно слушала.
– На тех снежках мое детство закончилось. Через неделю батька возьми да помри. И я вдруг старший. С одной стороны, похороны, а с другой – работа не закончена. У батьки кипело все в руках, но помирать же не собирался, запутанных дел много оставил. Все его заказчики ко мне. "У нас был контракт, плати неустойку". Какой контракт? Да на словах. Кому верить? "Контракт? Значит, я работу и сделаю. Погодите с неустойкой".
– Какой ты у меня. Со всем справился, – поцеловала его Наташа.
Конечно, ее Андрей справился. Он такой.
– Обобрали маленько. Не без этого, – признался Андрей. – Мне шестнадцать годков исполнилось, мало что понимал. Бабушка твоя вступилась. Она ругаться умеет.
Наташа прижалась к нему.
– Ее боятся, за характер, но она добрая. Я ей сватовство и доверил. Она в людях разбирается. Как же обрадовался, что тебя Наталией зовут. Знак просто. День ангела – на Наталию и Адриана, а у меня день рождения. А уж как в церкви увидел и узнал...
Хозяйка не выдержала, к полудню откинула занавеску.
– Что же это вы днем спите?
– Сейчас, – подхватилась Наташа. – Уже день, да? Я кушать сготовлю.
– Я вас покормлю, не суетись, – хозяйка разглядела ее, посмотрела на Андрея. – Сказано, жена приехала. Сразу Андрей Васильевич ожил. Может, за стол сядешь?
– Нет-нет, пусть отлеживается, – забеспокоилась Наташа.
Ой, худой какой. Ничего, она сало привезла. Откормит.
– Лежи еще, не вставай, – сказала строго.
Андрей улыбался.
Через две недели она решила, что можно уже и домой. Андрюша доедет. Им обоим уж очень хотелось. Ну и что, что мороз. Укутались, человека наняли, чтоб довез.
Возница весело на них поглядывал.
– Ничего, Наташа, мы летом в монастырь поедем, сорокоуст закажем, – взял ее руку в рукавице Андрей.
Откуда он мысли ее читает?
– Как ты знаешь, что я про бабушку думаю?
Она ему уже рассказала, что произошло.
– У тебя складка между бровей, когда ты про нее говоришь. Или думаешь.
Наташа прижалась к его плечу. Вскинулась: