Страница 18 из 75
– Татьяна, – пристыдила Наташа, – подождала бы до свадьбы. Стыдно перед людьми.
– Не у всех вода течет, как у вас с Андреем. Никогда на шею ему не кинешься, не обнимитесь, – насмеялась над ней Татьяна. – Удивляюсь я, как это вы до свадьбы поцеловаться сподобились.
Наташа ночью разрыдалась.
– Наташенька, Наташенька, – повторял над плачущей женой Андрей.
– Что? – спросила с тоской.
– Ничего. Спи, Наташа.
Свадьба получилась шумная. Одним днем дело не закончилось. Праздновали неделю. Музыкантов зазывали. Плясали. Наташа смотрела на молодых и радовалась. Но уже устала от веселья. Андрей, похоже, тоже. Только не запретишь же Татьянке. Всего раз в жизни бывает такое "событие", как называл свадьбу Павел.
Они втроем в доме находились. Наташа с мужем в горнице и свекровь у себя. Молодежь укатила гулять куда-то.
"Очи черные", – донеслось с улицы. Голос, до боли знакомый.
Наташа иголкой палец уколола. Не заметила. Бросила вышивку и как на крыльях полетела во двор. Распахнула двери улыбаясь. Все забыла. Все.
И замерла. Пел незнакомый цыган. Татьянка с Павлом пригласили цыган, что табором стояли за Кондратьевкой. Опять затевались музыка и танцы. Наташа осела по косяку на крыльцо. Андрей, оказывается, вышел за ней. А! Все равно.
Он сел рядом. Смотрели на чужое счастье.
– Хоть бы забеременеть, – сказала Наташа ночью.
– К чему? – ей показалось или Андрей и правда спросил.
Андрей загрустил. Это потому, что Павел увез с собою Татьяну, думала Наташа. Церковь почти достроили. Павлу предложили "хорошее дело", Татьянка увязалась за ним мир смотреть. Своим домом они собирались осесть, как денег подкопят. Без Татьянки стало грустно.
– Наташа, я поехал на заработки, – сообщил в конце осени Андрей.
Сидел за столом и головы на нее не поднял.
– Зачем? – удивилась Наташка.
– Поиздержался с Татьяниной свадьбой.
Она плечами пожала: решил – так решил, ему виднее.
Собрала в дорогу.
– Наташа, – он перед прощаньем посмотрел так, как будто спросить что-то хотел.
Не спросил, попросил:
– Не обижай без меня маму и Татьяну.
– Да что ты такое говоришь.
– Я знаю, ты, Наташа, хорошая. Даже если со мной что-нибудь случится, ты их не обидишь.
– Да что ты такое говоришь, – только и повторила Наташа.
– Будь счастлива, – он повернулся.
– Андрей!
Он обернулся, с этим своим вопросом немым. Ну что он спросить-то хочет?
– Давай, я тебя благословлю, – Наташа перекрестила, сказала:
– С Богом!
Он кивнул и ушел.
Один раз она встретила Колюню.
– Скучаешь? – поинтересовался с ухмылочкой.
– Нет, – отрезала и пошла.
Он, наверное, выглядел как-то болезно или просто по-другому. Потому что "Очи черные" в ней жили отдельно от этого вот Колюни. Она глаза закрывала – он был другой. Без усмешки. Любимый образ. Но без усмешки.
Церковь освятили. За Андреем оставили место в приходском совете. Куда же без Андрея Васильевича. Когда он вернется? Наташа не знала. Деньги присылал.
Бабушка слегла. Наташа ее проведывала.
– Где Андрей?
– На заработках.
– А где на заработках?
– Я не знаю.
– Жена, и не знаешь, куда муж поехал? – бабушка слабая совсем была, но тут уж постаралась крикнуть в голос.
Перед самым Рождеством приехали Татьяна с Павлом. Дома праздник справлять. В новой церкви.
– Когда Андрей приедет?
– Я не знаю.
Она, видимо, осунулась, потому что Татьяна ее обняла и с жалостью по голове погладила.
Бабушка умирала. Наташа зашла проститься. Сидела у кровати, слезы глотала. Бабушка металась.