Три Короля

– А что стало с этим… сиром Вилли? – поинтересовался Аран.

– Умер, – ответил Грегор. – И этого твоя мать не может мне простить до сих пор.

– Но ведь это было так давно? К тому же, вы ведь не виноваты.

«Никто, кроме меня».

– Женщин трудно понять, парень, – усмехнулся Эдмор. – Я уже давно не пытаюсь.

Молния сверкнула совсем рядом, а через три удара сердца раздался гром такой силы, что Грегору показалось, это корабль раскололся пополам. Пошел дождь, ветер рассвирепел.

– Вам лучше спуститься вниз, – прокричал капитан. – Поливать будет всю ночь.

Плащ Грегора промок и отяжелел, волосы прилипли ко лбу. Сердце подобно барабану выбивало дробь.

– Уходим, – сказал он, и они втроем спустились в капитанскую каюту.

К утру буря стихла. Когда Грегор поднялся на палубу, матросы готовили шлюпку к спуску на воду. Капитан на корме раздавал указания сирицийцам на их языке, махал руками для пущей убедительности. Парус был спущен, весла убраны. «Дева Анна» замедлила ход.

– Прибыли, милорд. – Капитан расплылся в улыбке и обвел рукой далекий берег. – Поющие скалы.

– Почему это место так называется? – спросил Аран, поднявшись из каюты вместе с заспанным Эдмором.

– А ты прислушайся, – ответил Грегор.

И скалы запели, застонали. Звон перемежался зловещими завываниями, то нарастал, то вновь опадал. Вокруг шумело море, свистел ветер, но этот звук заглушал все остальные.

– Слышишь? – спросил Эдмор и протяжно зевнул. – Говорят, давным-давно здесь умерла какая-то крестьянка, дожидавшаяся мужа из плавания. Она приходила на берег каждый день в течение нескольких лет, но так и не увидела на горизонте знакомых парусов. С горя, а может и сдуру, сиганула с утеса и разбилась о скалы. Это она и воет, зовет своего мужика. А если ей кто чужой попадается, убивает на месте. Поэтому капитаны так боятся подходить близко к берегу на кораблях. – Он глянул на капитана «Девы Анны» и осклабился. – Так ведь?

– Некоторые верят, – ответил капитан. – Но близко не подходят скорее из-за рифов и небольшой глубины.

– Тогда что это воет? – спросил Аран, прильнув к борту.

– Скалы и ветер, – пояснил Грегор. – Никаких призраков там нет.

– Это потому что рассказать некому, – не унимался Эдмор.

– Мы спустим для вас шлюпку, милорд, - сказал капитан. – Мои ребята доставят вас на берег, – он взглянул на серое небо. – Хорошо бы к полудню отплыть, до Сириции путь не близкий, а я еще хочу успеть вернуться.

– Конечно. – Лорд Одли отстегнул от пояса кошель, набитый золотыми монетами, и протянул капитану. У того вытянулось лицо.

– О, не нужно. Для меня честь сопровождать вашу милость.

– Даже не спорь.

На берегу их встретили сир Риман Кноллис и дюжина закованных в сталь всадников с тремя белыми молниями на дубовых щитах.

– Ваши лошади готовы, милорды, – сказал он, когда Грегор и остальные вылезли из лодки.

– Вижу, вы получили мое письмо. – Он окинул взглядом солдат. – По правде сказать я опасался, что оно затеряется в пути.

Сир Риман был похож на отца: высокий, широкоплечий, с длинными маслянистыми волосами. Глаза маленькие, взгляд пронизывающий и подозрительный. От подбородка до правого глаза тянулся глубокий шрам.

Сын Омбуса Кноллиса взял себе новый герб, но цвета Одли в одеждах тоже присутствовали. Жил он в небольшом замке неподалеку от Поющих Скал, поэтому Омбус и отправил ему письмо с просьбой сопроводить лорда Одли до столицы. Кроме сира Эдмора принца Арана охраняли шесть рыцарей, на которых Грегор мог полностью положиться, но Риман хорошо знал окрестности и кратчайший путь в город.

– Вы волновались напрасно. Как только я получил послание от отца, сразу же собрал отряд. До столицы пару дней пути, но если вы желаете передохнуть после плавания…

– Отправляемся немедленно, – перебил лорд Одли и вскочил в седло чистокровного гнедого жеребца.

Они скакали весь день и к ночи вышли на проселочную дорогу, к захудалой гостинице без вывески, с покосившимися стенами и соломенной крышей. Горячая еда и крепкое вино, да удобная кровать – все, что требовалось Грегору и остальным после дальней дороги. Вместо этого они получили дрянное пиво на ужин и тюфяки, набитые соломой и блохами, для сна. Лорд Одли на своем веку видывал места и похуже. При длительных переходах приходилось спать на земле, под проливным дождем и пробирающим до костей ветром. Тогда о вонючем тюфяке и крыше над головой оставалось только мечтать.

Он пытался заснуть, но сон не шел. Мысли об Аране и Эбигейл не давали покоя. Грегор отчаянно искал выход из сложившейся ситуации, просчитывал все возможные варианты, но все сводилось к одному. Даже если удастся увезти принца с матерью в безопасное место, что потом? Король это так не оставит, он объявит Грегора изменником и пошлет на Рокшир армию.

Хотя, может быть, удастся договориться? Война не нужна никому. За лордом Одли пойдут многие знатные лорды Риллиона и севера, которые возжелают усадить принца Арана на трон. У короля теперь есть Фаргас, если то, что слышал Грегор о замужестве принцессы Оливии, правда. Но фаргасцы коварны и преследуют лишь свои интересы. Король не глуп, он должен это понимать. Они предадут при любом удобном случае, ударят в спину, когда этого не ждешь.

Но если бы Аран отказался от трона, войны можно было бы избежать. Годфриту не нужна огласка. Принца он уже не получит, он упустил возможность расправиться с ним тайно – лорд Саттон об этом позаботился, –  поэтому теперь сделает все, чтобы парень молчал. И если Грегор даст королю слово, прибавив к нему парочку ценных заложников, что Аран не попытается поднять восстание против него, то это может сработать. Примет ли король столь сомнительное предложение? В любом случае иного выхода Грегор не видел. Или так, или – война.