Страница 74 из 87
– Что? На каком основании?
– У нас есть сведения, что вы незаконно уклоняетесь от принудительного лечения в спецлечебнице «Джуннипер-хилл» штата...
– Я абсолютно здоровый человек! – восклицает мама и рывком берет меня на руки. – Откуда вы взяли этот вздор?
Мужчина протягивает ей какие-то бумаги.
– Я живу в Сиэтле уже полтора года и ничего не знаю о том, что написано в ваших бумагах. Я воспитываю сына и регулярно прохожу нормы медицинского контроля в городе.
Я не понимаю, что происходит дальше, поэтому начинаю хныкать, а мама меня успокаивает, но как-то вяло и без интереса. Когда люди в костюмах уходят, мы садимся в машину и едем очень-очень долго. Так далеко, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
Это дает нам еще пять свободных лет.
***
Меня трясет, и поэтому я натягиваю одеяло по самый подбородок. Не чувствую рук и ног, только сильный жар.
С трудом продираю веки и вижу, как на стул рядом с диваном опускается Кэсси и кладет мокрое полотенце мне на лоб.
– Ч-что п-происходит? – едва ворочаю языком.
– У тебя лихорадка, Ник. Как было после пожара в Хранилище.
– П-почему?.. – спрашиваю я, вижу, как шевелятся ее губы, но ответ тонет в гуле, который наполняет мою голову.
И я снова исчезаю.
***
– Ты вернешься? – спрашиваю я сухо и безжизненно, хотя ее лицо красное и мокрое от слез.
– Я постараюсь, Ник, как только появится возможность.
– Ты бросаешь меня, да? Хочешь избавиться от меня?
– Нет, что ты, маленький мой... – кряхтит она, протягивая руки вперед, но я уклоняюсь и отталкиваю ее.
– Это из-за того, что у тебя будет новый ребенок? Я неправильный, да? Не такой, как ты хотела!
Она так яро вертит головой из стороны в сторону, что мне становится смешно. Она так старается прятать живот, думает, что никто не знает, что она решила загубить еще одну жизнь, хотя характер ее сильно изменился. Она никогда раньше не плакала при мне, а теперь ее не остановишь.
– Малыш мой... – снова тянет руки, и я вздрагиваю.
– Я не твой малыш, я вообще уже не ребенок. Ты оставляешь меня здесь одного, так оставь уже в покое!
Я выбегаю из комнаты и запираюсь в туалете. Здесь сыро, холодно и воняет, но я не выйду, пока она не уйдет. Я не выйду, пока меня не оставят одного.
Так меня принимает приют «Бердсай».
***
Она тихо поет себе под нос и мне хочется сказать, чтобы она не умолкала. Но когда я открываю глаза, вижу перед собой насыщенно рыжие волосы и упорно моргаю, чтобы привыкнуть к свету. Элис смотрит на меня, хмурится и отводит взгляд.
– Они ушли в гостиную на переговоры, – коротко отвечает она на мой немой вопрос, поворачивается и смачивает полотенце в тазу с водой.
Хватаюсь руками за бортики дивана и пытаюсь подняться, но Элис меня останавливает.
– Тебе нельзя. Лежи.
Мы молча смотрим друг на друга несколько секунд, но потом она вновь возвращается к полотенцу.
– Как ты? – только и выдавливаю я.
– А ты решил заделаться хорошим мальчиком? Ты думаешь, тебе здесь все верят? – она вскидывает брови и выглядит такой серьезной, какой я ее никогда не видел.
– Все, что я рассказал, было правдой.
– А то, что ты не рассказал? Что делать с этим?
– О чем ты? – хмурюсь и тру виски, пытаясь унять боль.
– Забудь, – выдыхает она, смягчается и кладет мокрое полотенце мне на лоб.
– Который час?
– Тебя почти сутки лихорадило. Уже вечер.
– Что? – наклоняю голову и напряженно моргаю. – Что происходит?
– Я не знаю, – выдыхает Элис. Разворачивается и молча выходит из комнаты, оставляя меня одного. Я не хочу, чтобы она возвращалась, боюсь собственного чувства вины.
Поэтому лежу молча и силюсь совладать с собственным телом. Нужно успокоиться, суметь подняться и найти Кэс. Мне так ее не хватает сейчас.
Но вместо нее в комнату заглядывает Изабель и молча сверлит меня пристальным взглядом. Я знаю, что это значит.
– Я не предавал Софи, – хриплю и снова пытаюсь подняться, пока меня не пытаются остановить. – Это не я был.
«Страдаешь ты, а трахаешься не ты», – говорит ее взгляд и я чувствую, что это правда. Существование Клона стало моец лучшей отговоркой.
– Я не знал, что все так повернется.
«Ты мог включить мозги», – снова отвечаю себе сам, а Изабель остается безмолвна.
– Кассандра рассказала обо всем Миллингтону.
– Сама?
– Сама.
– Можно мне поговорить с ней?
Изабель качает головой.
– Ее увезли на обследование.
У меня начинает колотится сердце, мысли путаются.
– Она же не собирается...
Не знаю, чего боюсь больше: того, что она сделает аборт или решится рожать.
– Она не знает, никто не знает. Просто обследование.
– Миллингтон еще здесь?
Она не успевает ответить, потому что Чарльз появляется в дверях и смотрит на меня так же пристально, как и Изабель. Мне некуда спрятаться от их осуждающих глаз.
Миллингтон кивает Изабель, и она уходит, оставляя нас одних. В воздухе витает приближение серьезного разговора, и на меня накатывает чувство голода и тошнота. Одновременно.