Страница 69 из 87
Я рассказываю им все это и вижу удивление на их лицах. Вижу, как все они морщат лбы и трут их, как смотрят на меня слишком пристально, не моргая, будто я рассказываю что-то невозможное, нереальное... но это моя жизнь. Та самая, от которой невозможно избавиться.
Я рассказываю о том, как встретил Миллингтона, и Кэсси вновь помогла мне подняться. Рассказываю об Эгле и армии мятежников, о том, как меня вытащил Адам и как мы попали в больницу Хранителей. О том, как умирала Софи на моих руках. О тех днях, когда я чувствовал себя самым счастливым, а позже – самым одиноким человеком во всем мире.
Я рассказываю обо всем этом, и мое лицо краснеет, опухает от слез, и я вижу, что Элис тоже плачет, не отрывая от меня взгляда. И я вижу лицо Мелиссы, которое тоже заметно краснеет. И я чувствую, что вот-вот сорвусь. Я не могу больше сдерживаться.
– Элис, – говорю тихо-тихо и впервые за весь вечер опускаю взгляд. – Адам...
Она не слушает то, что я говорю дальше, мигом вылетает из комнаты, и я слышу, как хлопает входная дверь. Меня трясет. Спазм скручивает желудок, и адская боль растекается по телу.
– Он умер? – шепчет Мелисса.
– Эгл убил его. Как только мы приехали сюда.
И слабеющим, срывающимся голосом я заканчиваю свою историю, замолкаю и, хватаюсь руками за голову, прижимаю ее к коленям, уже не сдерживая крики и рыдания.
Я не знаю, почему происходит то, что происходит дальше, я не понимаю, чем заслуживаю этого, но Мелисса опускается на диван рядом со мной и крепко прижимает меня к себе. В ее объятиях я вспоминаю Дороти и Адриану, вспоминаю Маргарет и даю всей боли выйти наружу. Я иссушаю этот сосуд до последней капли.
– Я не хотел, – взвываю и всхлипываю, будто маленький ребенок, – я не хотел, чтобы так было... лучше бы я умер... лучше бы я не рождался...
– Доминик, – спокойно и мягко говорит Мелисса и ласково поворачивает мою голову к себе. – Если ты жив, значит, это кому-то нужно. Значит, в этом есть смысл и не тебе решать, жить тебе или умереть.
– Но...
– Никаких «но».
– Я могу хоть что-нибудь исправить?