Страница 39 из 87
– Люди умирают не из-за вируса, – выдыхаю я. – Организм человека вырабатывает антитела, борющиеся со Штаммом, и эта борьба ослабляет весь организм. Сам вирус не разрушает его.
Я замолкаю. Набираю побольше воздуха в грудь и рассказываю женщине все, о чем мне говорил Миллингтон. Я не знаю, почему говорю все это, но под конец рассказа понимаю: я верю в это. Верю в то, что Штамм – панацея от всего и самое изощренное оружие против человека.
Она смотрит на меня с открытым ртом и подносит руку к лицу. На ее щеках высыхают слезы, а глаза становятся большими и круглыми, как тарелки. Она не может ничего сказать.
Мы разговариваем еще не один час и совершенно внезапно мы начинаем рыдать вместе. На эту ночь у меня появляется мать, и моя голова лежит на ее плече, и я не могу больше сдерживаться. Я выпускаю всю свою боль на свободу. Я рассказываю ей все, что могу рассказать, не знаю, почему. Рассказываю о Софи, о том, какой она была когда-то и о том, как мы расстались на целый год, потому что я умер. Я рассказываю ей о Кэсси, об этой сумасшедшей, которую я тоже сильно люблю, но по-другому, потому что она совершенно другая. Я рассказываю ей о приюте, в котором вырос и о Конноре, который чудом не убил меня за все эти годы. И еще собирается убить.