Страница 19 из 87
Но есть еще один не менее странный вопрос, который не дает мне уснуть сегодня. У этого вопроса есть имя, и звучит оно плавно и по-королевски, отрывисто и с рычанием: Доминик Роджерс.
Монстр или человек? Способен ли он на то, что совершил Джейкоб Стоун и каково его предназначение? Этого человека, моего брата… Маргарет прятала его ото всех долгие годы, но ведь у нее был план, а значит, Ник – часть этого плана. Где мне его найти? Как ему помочь? Как он может помочь мне?
Я не знаю.
Я падаю, падаю и падаю. Проваливаюсь в сон, я думаю, что лечу в сон, но кажется, что эта пропасть подо мной совершенно иного рода. Она заманивает меня в глубину, где я слышу голоса.
Они кричат… они зовут… они знают ответы, в отличии от меня.
***
Когда я открываю глаза, в окна только-только пробиваются первые лучи солнца. Поднимаюсь с кровати очень тихо и аккуратно, чтобы не разбудить Алекса и на цыпочках иду в ванную, уже прокручивая в голове план действий. Я больше не могу откладывать. Я должна сделать это сегодня.
Доминик Роджерс – моя проблема номер один, мальчик-призрак, которого нужно поймать.
Наша последняя случайная встреча состоялась летом в Нью-Бриджпорте, когда маленький запуганный мальчик с лицом мужчины-отшельника целился из пистолета мне в голову. Я помню, как громко он начал кричать, хватаясь за голову, когда я протянула ему листок с правдой.
Я пыталась подскочить к нему, поднять на ноги, но он оттолкнул меня. Я упала на мостовую, а Ник Роджерс сбежал. Тогда я и подумать не могла, что люди умеют бегать так быстро. А теперь понимаю, почему.
Доминик Роджерс.
Я должна его найти, чувствую это так четко, что опускаюсь на пол в совершенном отчаянии. Да, мир тесен, но так же он чертовски огромен, и искать Доминика Роджерса в нем – все равно что иголку в стоге сена.
Доминик Роджерс.
Я наводила справки и не раз ездила по ключевым местам. Мне удалось выяснить, что он работал на три вражеские группы одновременно: и на Бэра, и на Хранителей, и на мятежников. Все три раскусили его предательство, и с тех пор Роджерс оставался отшельником, чужим всему миру. И мог быть где угодно.
Остается единственный вариант. Человек, которого я так хотела уберечь ото всей этой истории.
София Ли.
Да, прошел год, а я так и не нашла сил сказать подруге о том, что Роджерс выжил. Мать практически насильно увезла Софи в Канаду, где они и живут до сих пор, хотя в военный колледж ее не взяли по состоянию здоровья. Мы не разговаривали с ней очень давно, и эта конфронтация должна закончится сегодня. Прямо сейчас.
Беру телефон дрожащими руками и набираю ее новый номер.
Гудок, два, три… после пятого она отвечает заспанным голосом.
– Да?
– Софи, это Иззи.
Она молчит. Я слышу в трубке ее дыхание, представляю, как вытягивается ее лицо от удивления и как складывается морщинка на переносице в преддверии гнева.
– Софи, я должна тебе кое-что сказать.
Меня трясет. Телефон вот-вот выпадет из руки, я нервно тереблю подол рубашки и кусаю губу. Сложно, слишком сложно выдавить из себя правду.
– Я слушаю тебя, Из, – наконец говорит она, и я чувствую в этом голосе слишком несвойственную Софи серьезность.
– Прости меня, Софи. Прости меня, пожалуйста. Я кое-что узнала, и должна была рассказать тебе об этом еще давно. Прости меня.
Она часто-часто дышит в трубку, а я не могу подобрать слова.
– Иззи…