Страница 11 из 87
Я ненавижу это чувство. Ненавижу мир. Ненавижу людей, которые умирают, добровольно отдаваясь смерти.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
И я не знаю, как жить с этим.
– Эти бумаги… – Я рывком отталкиваю Алекса и говорю таким скрипучим голосом, будто каждое слово приносит мне дикую боль. – Я даже не знаю, на каком языке они написаны. Думаю, вы должны понять.
Протягиваю документы Манну, и он скользит глазами по каждому из них, подолгу задерживаясь на некоторых страницах.
– Первые восемнадцать лет своей жизни я прожил в России. Эти письма написаны на русском, все трое из нас знали его в совершенстве, это было нашим секретом.
– Как же вы оказались здесь? – удивляюсь я.
– Я приехал учиться в университете по обмену и остался здесь надолго. После я отправился работать сюда, на Аляску. Ты же знаешь, что это место объединяет Россию с Америкой?
Я рассеянно киваю и вновь перевожу взгляд на бумаги.
– Что в этих документах?
– Информация о ее исследованиях. Маргарет часто пересылала мне данные, но эти – одни из последних. Эти бумаги о модификациях Штамма, думаю, это поможет ученым в работе, и…
Манн замолкает и шуршит бумагами, быстро просматривая все листы.
– Это все, что ты нашла?
Я киваю.
– Но здесь нет последних листов… вот же, страница прерывается на полуслове, а дальше ничего нет.
Я беру у мужчины бумаги и просматриваю их все самостоятельно. И правда, исследование прерывается на середине, и остатка бумаг тоже нет.
Переворачиваю листы, пытаясь найти подсказку, и натыкаюсь на черно-белый рисунок. Это нарцисс, зажатый в кулаке. Меня бросает в дрожь, и листы летят на пол.
Метаморфоза еще не закончилась.
– Белль? – Алекс трясет меня за плечи, и я прихожу в себя спустя минуту. Руки дрожат. – Что с тобой?
– Метаморфозы Нарцисса, откуда взялась эта картина? – говорю громко, почти кричу.
– Я не знаю, – Манн подается назад. – Она бредила ею. Это было ее символом.
– Это было ее символом?
Протягиваю мужчине листок с рисунком. Он кивает и ничего не говорит. Его глаза покрываются серой пленкой, он как будто уже отсутствует здесь, в этой комнате и растворяется в прошлом. Меня бьет дрожь. Вулканы извергаются снова, и лава вырывается наружу с каждым выдохом.
«Что же ты хочешь мне показать?..»
Я не понимаю и кричу внутри себя. Я заперта, заключена в клетку собственного тела, я бьюсь о стены подсознания и сдираю кожу на костяшках. Я будто бы снова оказалась в подземелье Бэра, в базе «Альфа-Поинт», только внутри своей головы, и теперь уж точно не имею не малейшего понятия, как выбраться из заточения на сей раз.
«Маргарет… твои скелеты дразнят нас, открой скорее свой шкаф».
Но он заколочен и заперт на десятки замков. Slosilo, ключ, коим я была когда-то, мечется в агонии и не попадает ни в одну из замочных скважин.
– Белль… – рука Алекса снова опускается мне на плечо, но я откидываю ее и снова кричу внутри себя, не слышу ничего, что происходит в реальности. – Изабель! – зовет Алекс настойчивее, и я оглядываюсь в сторону окна.
К дому подъезжает автомобиль, и из него выходят мои родители.
***
– Папа?.. – я выбегаю на порог, и меня тут же уносит вместе со снегом. – Что вы здесь делаете? Зачем ты привез сюда маму, она должна оставаться в реабилитационном центре!
– Я уже хорошо себя чувствую для того, чтобы вернуться к работе, – бросает Мелисса и заходит в дом, оставляя пораженную и закоченевшую меня на морозе.
– Что происходит?!
Это не похоже не рождественский сюрприз или обычный родительский визит. Без подарков и теплых улыбок, Колин и Мелисса останавливают на мне рассеянные взгляды и зовут за собой.
Я чувствую, как меня вновь засасывает в воронку, из которой я выбралась год назад. Теперь мир превращается в спираль. Это не круг, как мне могло показаться сначала, ничего не возвращается в исходную точку, но я оказываюсь слишком близко к ужасу и страху тридцать первого октября.
– Что происходит?! – восклицаю я и вновь не удосуживаюсь ответа: родители видят Александра Манна и застывают. Они превращаются в рыб, беззвучно открывают и закрывают рты, переглядываются и синхронно опускаются на диван.
– Ты уже знаешь? – шепчет Мелисса в сторону Манна, но на его лице я вижу лишь недоумение, как отражение моего собственного, и мужчина качает головой.
– О чем он должен знать, мама?! – не выдерживаю, подаюсь вперед, и мы встречаемся взглядом.