Страница 6 из 100
После смерти Годайна, наверное, каждый маг побывал у стены в надежде ее изучить и попытаться хотя бы теоретически найти возможность ее убрать. Разумеется, ничего у них не вышло.
В итоге маги разошлись ни с чем, уверяя друг друга в том, что великие, должно быть, были слишком сильны. Вариант современных оправданий – раньше маги вообще были сильнее, не чета нынешнему поколению.
Кто-то из героев спас магов от болезни, выкосившей треть магического населения, кто-то уничтожил изобретение одного гениального идиота (Джереми был страшно возмущен, когда на уроках по истории магического мира им рассказали о создателе чудовища, которое развалило половину королевства Дрэгонфол – одного из крупнейших в мире). Словом, подвиги были разные, но одно было неизменно – магическая сила великих была действительно невероятна. Никто не мог найти этому объяснения, так просто случалось: рождался кто-то, имеющий огромную силу.
Джереми, как и все юные и склонные к максимализму личности, наверное, потому и любил этот круг почета – приятно было представлять, что в один прекрасный день в нем тоже проснется какая-нибудь великая сила, которой будет наплевать – есть у него фамильяр или нет.
Легкое покалывание чар отвлекло Джереми от привычных в учебном корпусе историков размышлений. Всякий раз, оказываясь здесь на занятиях, он надолго отрешался от внешнего мира, думая о чем-то своем.
Крис, знавший об этой страшно забавляющей его манере приятеля, его не трогал, разве что присматривал, чтобы углубившийся в мысли Джереми не врезался в кого-нибудь или не слетел со ступенек лестниц.
Они как раз дошли до нужной аудитории непомерно огромного размера – лекции были потоковые, а потому собирались на них все десятые курсы Академии.
Джереми привычно оглядел столы, расположенные полукругом и поднимающиеся вверх. Ему нравилось, что столы были рассчитаны на двух человек и составлены в шахматном порядке – так невозможно было оказаться зажатым со всех сторон другими студентами.
Верхние ряды привычно пустовали – с тех столов преподавателя было не слишком хорошо видно и слышно. Джереми искренне не понимал, зачем они вообще нужны: туда никто не садился все равно, все старались занять места поближе, справедливо опасаясь искажений от чар.
Заняв место во втором ряду, Джереми достал из сумки пухлую исписанную наполовину тетрадь и несколько ручек. Сочтя приготовления к занятию достаточными, он вновь скользнул взглядом по стенам аудитории – по ним пробегали серебристые змейки магии, изредка обнажались узлы заклинаний, покрывавших зал по всему периметру.
Крис, едва уговоривший Герду приткнуться у него под ногами под столом, проследил за его взглядом, но не углядел для себя ничего интересного и принялся глазеть по сторонам.
Джереми знал, что Крис тоже видит плетения пространственных чар, равно как и его сокурсники пространственники. Остальные маги чувствовали магию, разумеется, но сами чары видели постольку-поскольку. Знали только, что аудитория была искусственно расширена магией, чтобы не возникало проблем с местами для учащихся и их зверей.
В Джереми же играли профессиональный интерес и легкая зависть. Такой тип пространственной магии был очень энергоемким и трудоемким, и ему он не давался – не в последнюю очередь потому, что не было фамильяра. Крису он не давался просто потому, что он был так называемым ограниченным пространственником – мог перемещаться, перемещать других и создавать порталы, но власти над пространством как таковым не имел. Джереми в этом плане с наследством повезло больше; потому, наверное, корона так уцепилась за его отца и удовольствовалась в конце концов сыном. Из двенадцати пространственников их курса только у троих, включая Джереми, сила была полная.
Услышав знакомый смешок откуда-то сбоку, Джереми повернулся. Справа от него сидела в одиночестве за своей партой Нитьен, успевшая где-то поправить прическу, и смотрела куда-то за спину Джереми. Заметив его взгляд, она смешливо подмигнула ему и чуть скривила тонкие губы.
Заинтригованный, Джереми обернулся назад и сразу же обнаружил причину веселья Ниты – Крис, усевшийся боком на стуле, прожигал страстным взглядом Мари, которой не посчастливилось попасть в поле его зрения. Лицо при этом у Криса было воистину идиотическое – настолько, что в бедняжке Мари явно боролись противоречивые чувства: раздражение и профессионализм медика, призывавший ее провести обследование и выявить недуг, поразивший ее однокурсника.
Подружки, окружившие Мари со всех сторон, не скрываясь, хихикали, шепотом что-то обсуждая. Впрочем, по их взглядам было понятно, что обсуждали они отнюдь не учебу.
Гул в аудитории нарастал. Разные голоса слышались со всех сторон, им вторили фамильяры, кто во что горазд. Чем меньше времени оставалось до конца занятия, тем громче шумели учащиеся – по этому можно было определять время, как по часам.
Мимо лица Джереми, едва не задев его крыльями, порхнул крупный серый попугай, занимая хозяину место через проход. Поморщившись, Джереми сел прямо, машинально выложив по линеечке тетрадь и ручки.
Нита снова едва слышно хихикнула, глядя в окно. В него, благо, аудитория располагалась на первом этаже, тоскливо заглядывала лошадь в поисках своего хозяина. На ее длинной морде лежала аккуратно причесанная челка, добавляя сцене драматизма.