Страница 38 из 42
Палата была одноместная и крохотная. Почти все пространство занимала кровать, а между кроватью и стеной размещались зловещего вида медицинские приборы, помигивающие огоньками и попискивающие.
Лира стояла спиной к двери, глядя в темное окно. Окно выходило в противоположную от ворот сторону, поэтому Лира, даже если и видела что-то в темноте, наш приезд не заметила. Ее родители сидели у кровати. Отец подпирал щеку ладонью, а мать читала книгу вслух – это ее голос слышался из-за двери:
– «После завтрака мне пришла охота поговорить про мертвеца и про том, как его убили, только Джим не захотел. Он сказал, что этим можно накликать беду, а кроме того, как бы мертвец не повадился к нам таскаться по ночам, – ведь человек, который не похоронен, скорей станет везде шляться, чем тот, который устроен и лежит себе спокойно на своем месте…»
Владимир Станкевич лежал на кровати, худой, бледный до синевы, с тонкой полупрозрачной кожей, сквозь которую можно было разглядеть капилляры. Трубки опутывали его голову, торчали из носа, рта и дырки в горле. Я вспомнил чей-то рассказ о том, что коматозников кормят через зонд, что торчит в пищеводе и вынимается для обработки раз в полмесяца. У Владимира были темные волосы, сам он, лежащий, неподвижный, мало походил на призрак, хотя это был он, без сомнений. У меня в голове не умещалось, что это он повинен в смерти десятков людей, покончивших с собой.
Неужели все эти годы Станкевичи приходят сюда, читают книги, которые их сын не услышит, сидят возле постели, надеясь на чудесное пробуждение?
Валов деликатно кашлянул. Лира обернулась, родители подняли головы, их брови полезли вверх. От меня не укрылось, как побледнела Лира. Она, конечно же, сразу догадалась, что значит наше появление.
– Добрый вечер, – сказал Валов. – Мы просим прощения за вторжение. Меня зовут Константин Валов, я полковник Федеральной Службы Безопасности.
– Евгений? – сказала Анастасия, мама Лиры, узнав меня. – Что-то стряслось?
Я замычал невнятицу. Как объяснить им то, с чем мы имеем дело? Лира, безусловно, ни слова им не сказала о Слепителе и Тролле-под-мостом.
Но Валов не затруднился с ответом.
– У нас есть сведения, что некий террорист спрятал на теле вашего сына предмет, разыскиваемый нашей службой.
Звучало это заявление достаточно официально и неопределенно, но родители переполошились.
– Какой еще предмет? Вы сказали «террорист»? – вскричал отец Лиры.
– Боже мой! – Анастасия прикрыла рот руками.
– Бояться нечего, – спокойно сказал Валов. – Это не взрывчатое устройство, а, скорее… записывающее. Что-то вроде жучка.
Предки Лиры переглянулись. Анастасия бросила испуганный взгляд на сына и захлопнула книгу Марка Твена «Приключения Гельберри Финна», которую ему читала, словно боялась, что жучок запишет ее чтение.
– Я должен попросить вас выйти, – сказал Валов Станкевичам. – Мы обыщем вашего сына.
– Ну уж нет! – возразила мама. – Мы останемся! Да, Стасик?
«Стасик» энергично кивнул, отчего его профессорская бородка слегка растрепалась.
– И вообще, о каком предмете может идти речь, – сказал он, – если его тут моют и осматривают регулярно? Разве нет? – обратился он к медсестре. Та торопливо заверила всех, что моют и осматривают, пусть никто не сомневается.
– Мы расставили точки, – сказал я Лире. – Амулет здесь.
Лира попыталась заговорить, но голос пропал. Ей понадобились две попытки, чтобы пробормотать:
– Я… я его сама осмотрела… сразу же, как догадалась… на нем ничего нет…
Родители уставились на нее так, будто она покрылась перьями и намеревалась улететь. Они не понимали, о чем речь.
– Может, ты плохо смотрела? – спросил я. Мне было немного неловко задавать такие вопросы, но другого выхода не было.
– Амулета нет, – повторила Лира, уткнувшись глазами в пол.
– Должен быть, – повторил я.
Лира вскинула на меня глаза, лицо ее исказилось от ярости.
– Вы не имеете права лезть… Вы бы никогда не вычислили эту закономерность, если б я не подсказала число «пять» в конце! Я просто не могла допустить, что кто-то еще умрет… Вы должны были найти эту последнюю жертву, а не ходить за мной по пятам!
Когда-то я читал у Андре Моруа, что «в странах, где каждый день бушует гроза, никто не боится ударов грома» – или как-то так, не помню дословно. Всегда спокойная и робкая Лира внезапно вспыхнула гневом, и все в палате, кроме Владимира, были шокированы. Даже родители.
– Мы разрушили мост, – сообщил Валов после паузы.
– Это не решение! – крикнула Лира. – Кто-то все равно умрет!
– Лирочка, солнышко, что ты такое говоришь? – сказала Анастасия, но Лира отвернулась к окну.
Я в растерянности смотрел на неподвижного Владимира. Если Лира осматривала его и не нашла Амулет… Мог ли Торговец внедрить Амулет куда-то внутрь тела, в зонд засунуть, например? Я не представлял, что нам делать дальше. Ситуация выходила из-под контроля.
Валов наклонил голову к плечу, слушая донесения группы Зотова. Он уже так делал у моста…
И призрак так делал… Он морщился от боли и тряс головой, будто в ухо попала вода.
Коматозники могут испытывать боль, но внешне этого не видно. Об этом знают только они сами, запертые внутри своих тел и вымышленных миров, порожденных изолированным от внешней среды мозгом.