Страница 4 из 165
— Я…
— Севериан Вольмир Озёрный, — как ни в чём не бывало, зажурчала незнакомка. Поплыла по дощатому полу к столику. Поразила осведомлённостью, — третий сын владетельного барона Вольмира Кратониса Озёрного. Рыцарь личной стражи его величества.
— Мы знакомы? — удивился Севериан.
Рыцарь тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения: не может эта девица быть правдой. Ну неоткуда ей здесь взяться! Придвинулся к жару камина, а незнакомка журчит, будто вопроса и не расслышала вовсе:
— Тётушка сказала, что одной вашей чести, преданности королю и отваги хватило бы на всю личную стражу его величества…
— И?
Девица залилась краской смущения. Хихикнула. Выпалила:
— При всех ваших достоинствах, Севериан Озёрный, вы меня даже не поцеловали. Как, скажите на милость, после этого девице верить сказаниям? — очаровательное создание обернулось от стола опаловым водоворотом и, мило улыбаясь, уставилось на рыцаря.
А ведь она серьёзно, растерялся Севериан. Не поверил собственным ушам. Она точно не наваждение? Сказать, что рыцарь потерял дар речи от слов незнакомки, или, что челюсть, продавив меховой подбой плаща, затерялась на покрытой инеем кольчуге — значит не добраться до сути. Даже продрогшие уши Севериана вспыхнули от смущения и негодования: неслыханная вольность для девицы в её-то возрасте! Рыцарь озадаченно крякнул, спросил:
— Могу ли я узнать ваше имя?
— Можете.
Незнакомка ожила. Подхватила со стола медный кувшин с низкой треноги с угольками и налила парящий отвар в серебряный кубок.
Севериан недоумённо помялся — этикета здесь не придерживаются? Переспросил:
— Так дозволено ли мне узнать…
Девица оборвала вопрос смеющимся взглядом. Одарила нежной улыбкой. На её щеках заиграли весёлые ямочки, и бо-оги… Севериан опомнился: только духи могут предстать вот так — совершенными: выныривая обнажёнными плечами из опаловых струй тонких тканей, в медных, сверкающих в свете свечей длинных волнах волос вдоль тонкого стана, с божественной улыбкой протягивая пышущий горячими ароматами кубок, у ласкающего жаром камина. Разве у неё может быть имя? А наваждение хихикнуло:
— Кажется, я уже ответила: да… Прошу.
Вот, как это понимать? — спохватился Севериан. — На какой вопрос ответила незнакомка? На что согласилась? Вложила ли смысл в протянутый кубок? Сонное сердце забилось быстрей. Севериан принял кубок и невольно соприкоснулся грубыми от меча и ледяного ветра пальцами с нежными, тёплыми после сна пальцами незнакомки. Виденье хихикнуло, поддело:
— Скажите, все благородные рыцари его величества такие стеснительные?
Севериан спохватился: «Так она настоящая?.. Что-что? Стеснительные? Боги, она, вообще, знает, что такое этикет?» Что значит кубок, принятый от девицы наедине? Демоны бездны, кто же она? Севериан потёр слипающиеся глаза и решился:
— Так как же ваше имя?
— Мирослава.
Вот так просто?
Девица рассмеялась, закружилась по зале, раскинула руки так широко, будто весь мир обняла. Её счастливый смех колокольчиками зазвенел во всех уголках, оживил каменные стены, наполнил счастьем жарко натопленную залу — кажется, даже тени в хоровод пустились, а сквозь переливы смеха раскатилось её: — Тётушка зовёт меня Мира. Здесь все зовут меня Мира. Все.
Все? Кто все? Севериан огляделся в свете факелов — зал пуст... Ведьмы невидно… Три дня без сна… Всё-таки девица — виденье, решил Севериан. Тряхнул головой в попытках избавиться от наваждения, ведь совершенство не может быть настоящим, так? Где-то притаилась ведьма… Гед-то… Ускользающие в сон мысли рыцаря застряли в оттаявших пальцах: в продрогших до костей ладонях поселилось тепло. Кубок.
Стоит ли пить из кубка?..
Девица в водовороте юного счастья — страшная ведьма она?
Что значит: ждала к ужину?.. На столе ничего, кроме кувшина… Севериан припомнил байки про ведьму и сморщится: — Съесть решила?.. Ведьму никто не предупреждал о посланнике короля. Да и как? Сам-то насилу добрался. Севериан недоверчиво покосился на греющий ладонь серебряным боком кубок, на пустой вертел в пышущем жаром камине и рука сама легла на оголовок меча. Что здесь не чисто? Девкой отвлечь задумала? Отравить? Или ведьма на самом деле она, Мирослава?
Мира взглянула в сощурившиеся серые глаза гостя и расхохоталась:
— Зачем же травить посланника короля? Не уж-то я такая коварная? Бо-оги-боги... живым вы вкуснее, доблестный рыцарь Севериан Озёрный.
«Вкуснее? — подумал Севериан, — она что, мысли читает? Или от усталости вслух спросил?» Пальцы в перчатке стиснули ледяную рукоятку меча, а смеющаяся юная ведьма порхнула навстречу, величайшим даром приняла из рук рыцаря кубок в тёплые пальцы и пригубила ароматный отвар.