Страница 22 из 132
Над головами стихийной экскурсии проступило изображение кругляшка чашки Петри с глянцем мясо-пептонного агара. Вся поверхность усеяна маленькими серебристо-серыми пятнышками. Бахромчатые края истыканы пучками расползающихся в разные стороны нитей.
–О-о-о, львиные головы, – Заворожено прошептала Аня.
Владислав повернулся к сестре, мягко взял за руку и потащил от стекла подальше. Забубнил:
–Пэ... Профессор, это же... – Глаза студента забегали.
–Ну-ну, молодой человек, смелее. В месте внедрения возникает красное пятнышко, на его месте развивается папула, затем фистула.
–А... Э... бубонная чума? Нет. Э.. Не то... Это же... – В животе свело, испуганный взгляд вцепился в голограмму препарата. – Не может быть.
–Ну-с, молодой человек, смелее. – Голос профессора стал по-отечески требовательным. – Узнаем, чего же вы стоите, как микробиолог.
Владислав выпрямился. Твердый взгляд устремился на профессора. Причина присутствия на борту такого возбудителя не укладывалась в голову студента:
–Это характерная картина сибирской язвы.
–Именно, молодой человек, именно. – Эдельман одернул халат. – Поэтому, если Ли проколет перчатку...
Из лаборатории приглушенно донеслось:
–Ну, спасибо, шеф. – Закончивший работу микробиолог, широко улыбаясь через стекло скафандра, подошел к прозрачной стене. Сквозь стекло донеслось, – папулы, фистулы, бросьте – от сепсиса чебурахнусь.
Рыжий студент сглотнул и торопливо отложил охоту еще раз заглянуть на огонек.
Профессор отвернулся к стеклу, сурово рассматривая вмешавшийся в экзамен живой экспонат. Проворчал:
–Сюда система тебя не впустит. С другими не просись.
Чёрный шлем поторопил:
–Давай уже, чебурахнутый, топай – воздух заканчивается.
Экспонат махнул рукой, мол, увидимся и вразвалочку поплелся к переходному шлюзу.
X
Поужинав с вернувшимися детьми в обществе капитана, Ридгер отправился в переговорную. Маленькая, напичканная шифровальным оборудованием комната окружила педантично подчеркнутой аскетичностью. Утопила в свете пустого голографического экрана. Ожидая сеанса, исполнительный директор привычно устроился в кресле. С удовольствием вытянулись длинные ноги, во рту играет пряное послевкусие роскошного букета вина. Пальцы сами собой тихо выстукивают новомодный мотив. Ридгер прикрыл глаза вспоминая:
–Ведь так и не успел посмотреть Катин инфокристалл. Эпидемии, грязные деньги. Ох и махинатор же генеральный, и ведь не подкопаешься. – Шлепнул себя по карману – горошина кристалла на месте. – Хорошо, что не знает, как мы с Катей под него роем. И ведь не придешь, не спросишь без обиняков, чьих рук это дело. Голова одна и второй раз не прикрутят... Да и вообще, даже разговоры с генеральным непредсказуемы, обычно вообще двусмысленны. Ни разу после эпидемии в Метрополии, – припомнил исполнительный директор и тут же поправился, – после смерти его дочери – генеральный не дал конкретной инструкции. Вопросы, скрытые намеки, аргументы. Выводы всегда делаешь сам. Сам принимаешь решения. – Ридгер почесал бровь. – Но, насколько они свои? Выводы, решения, генеральный ни разу их не оспорил... Ну и лис...
По лицу скользнула тень. Экран шевельнулся, и комната стала тесной от тихой властности голоса:
–Анатолий. Наверное, не время спать, молодость уходит.
–Молодость? – Взгляд сфокусировался на плотно сбитом мужчине с колючим взглядом. Как всегда, генеральный выглядит цветущим, благородный вид – естественное продолжение природного совершенства. Ни намека на врачей, ни тени сомнений в отсутствии пластических операций, которых не было как минимум шесть.
–А ведь он вдвое старше меня, – подумал Ридгер.
–Здравствуйте, шеф.
–Что у нас?
–Как обычно, порядок. – Кивнул Ридгер. – Подготовка прошла по плану, завтра прыжок.
–Да, да. – Размеренно ответил экран. – Я внимательно слушал твою презентацию. И знаешь, о чем мне подумалось?
Ридгер вопросительно вскинул брови.
–Подумалось, не ошибся я тогда в выборе практиканта. Очень качественная лапша. Даже опрокинул коньячка за твое здоровье.
–Спасибо, шеф.
–Тебе оттуда не слышно, но здесь... – Директор на экране пожевал губами. Нехотя признался, – Здесь твоя речь – разорвавшаяся бомба, весь эфир гудит о нас как растревоженный улей. Какая музыка на сердце... Порадовал старика.
–Благодарю. – Кивнул Ридгер и про себя подумал: "Молодость... К чему он ведет?"