Страница 21 из 132
Тихое эхо разнесло первые инструкции:
–Владислав, ты – студент-дипломник, по правилам вообще не должен здесь находиться, так что ходишь в лаборатории первого и второго класса опасности, в третий только с сопровождающими, после инструктажа. И даже не подходи к четвертому. Всё ясно?
Владик кивнул, а Аня возмутилась:
–Опять классы? Мы же на кани-икулах.
И только кот, весело задрав хвост, не обратил внимания на слова.
Высочество, пришлепывая за полосатым, честно держится за руку, вертится, осматривает прозрачные кабинки с людьми, непонятные шкафы. Что-то бубнят над ухом взрослые. Вокруг, то и дело, вжимаясь в стены, шныряют белые, розовые, зеленые халаты. Здороваясь с профессором, каждый, как муравей, что-то тащит, распространяет во множестве невкусные миазмы.
Споткнувшись в чехарде ароматов о знакомые цветочные нотки, ребенок огляделся, сосредоточенно повел носом. Пальчик сдвинул съехавшие очки на нос, и Аня уставилась на стальную дверь со странным рисунком.
–Ой-ей! Картинка! – В зеленых глазах оживились веселые чёртики.
–Это знак биологической опасности, – подсказал брат, – опасно, понимаешь?
Эдельман приложил сморщенную ладонь к сканеру, тот задумчиво пискнул, и дверь исчезла в стене.
Импровизированная экскурсия втянулась в отсек и оказалась в очередном тамбуре. Кот чихнул на знакомую обстановку, увалился и сосредоточенно побежал языком под хвост. Аня прильнула к прозрачной стене, и маленькое помещение окутал стук очков о бронированное стекло:
–Ой-е-ей, покимонов в комнате зачем-то заперли?
Взрослые переглянулись. Владислав отследил взгляд зеленых глаз, удивленно оценил вид и тихо присвистнул. В отдельном помещении с дополнительным тамбуром и собственной вентиляцией, расположились небольшие изолированные лабораторные комплексы. В ближайшем, вокруг высоких прозрачных конструкций, сосредоточенно суетится невысокое полненькое существо, облаченное в белый изолирующий комбинезон. Синие полоски на запястьях надежно удерживают белые рукавицы, за спиной баллоны с воздухом. Из тамбура наблюдает за мониторами напарник в чёрном.
–О... Одного еще и на цепь посадили, – продолжил ребёнок и тыкнул во вьющиеся от чёрного шлема напарника к стене шланги.
Знакомые, перемигивающиеся огоньками панели тамбура привлекли внимание студента, взгляд зацепился за желтый:
–Профессор, воздух.
Эдельман бросил быстрый взгляд. Надтреснуто шепнул:
–Успеет. – На всякий случай морщинистая ладонь шлепнула по бронированному стеклу – покимоны замерли. Белый шлем повернулся, и гостям открылось сосредоточенно-круглое узкоглазое лицо. Правая рука покемона привычно замерла в герметичном перчаточном боксе, надежно зажав тонкую стальную иглу с крохотной петлей на самом конце. Чёрный карантинщик не шелохнулся.
Профессор повысил голос:
–Ли, время! – Для уверенности морщинистый палец постучал по запястью.
Сосредоточенный прищур из белого шлема окинул экскурсию недоуменным взглядом, улыбнулся развалившемуся коту и превратился в щелочки. Шлем, переварил сигнал, кивнул и отвернулся. Пухлые руки в белом вновь углубились в прозрачное чрево бокса. Игла нырнула в желто-голубое пламя горелки и исчезла в ловко вскрытой ампуле. Поерзав в прозрачной коричневой кляксе, выскочила, привычно расчерчивая поверхность чашки, и вновь нырнула в весело пляшущий огонек. Закрытая чашка уплыла в растущую стопку, уступая место следующей. Суть знакомых манипуляций в странном исполнении ускользнула от студента:
–Это тест? Судя по чёрному шлему – штамм опасный.
–Именно. – Улыбнулся профессор.
–И насколько опасный?
Седые брови приподнялись, внимательный взгляд мягко, по-отечески, впился в рыжего парня:
–Bacillus anthracis. – Заметив неуверенность, продолжил, – Нука-нука, вспоминайте, молодой человек, от нее пытались избавиться даже бактериофагами. Крупная палочка, факультативный аэроб. В мясо-пептонном бульоне дает характерный рост. – Парень сглотнул, а профессор продолжил описывать, – В ходе двадцати четырех часового культивирования появляются колонии.
Владик неуверенно замялся:
–Как они выглядят, профессор?
Сморщенная рука медленно огладила седую бородку и вновь шлепнула по стеклу. Белый скафандр замер.
–Ли, есть готовый препарат?
Шлем кивнул.
Поставь под камеру.
Приглушенный голос контролирующего напарника окутал лабораторию:
–Воздуха на шесть минут.
Белый скафандр пришел в движение, в перчаточном боксе что-то зашуршало, хлопнула прикрытая дверца и стекло, приглушая ответ, выдало: