Страница 26 из 132
–Меня бы точно кандрашка хватила, – послышалось тихое сочувствие пожилой Дарьи.
–Десять минут в порядок и завтрак. – Просветила подруга.
–Мирка-а. – Грустно зашептала Мариса, отчаянно жестикулируя. – Еще девять минут. Девять мину-ут счастья. Я такой сон видела... Цветущая Каталония, родная, теплая Таррагона, дом, мама... – Она шмыгнула носом. – Мама...
–Шшшшш. – Подруга обняла трясущиеся плечи Марисы под черным водопадом, а яркий прямоугольник коридора обрисовал черно-синий китель:
–Кто на Марс захотел?
Заключенные вскочили.
Четыре пары глаз из темноты настороженно уставились на офицера. Колючий взгляд пробежал по каюте: пара скатанных спальных мешков, бардак из комбинезонов, обувь. Нескладная девица в полутьме шмыгнула за спину подруги, смуглая стыдливо укуталась в россыпи черных кудрей.
Дарья, разряжая обстановку, присела, скатывая спальный мешок. Буркнула:
–Простите майор, заключенной кошмар приснился. Она не специально.
Черные кудри каталонки мелко затряслись, её силуэт в лучах света сжался:
–Я, я не специально. Дева Мария, я, я случайно, я...
Офицер подавил нарастающий рык, вздохнул, вспоминая бессонную ночь, и вышел на очередной шум. В затхлом воздухе пронеслось:
–Восемь минут.
Товарки облегченно переглянулись. Мирка завистливо шепнула унимающей дрожь подруге:
–И за что к тебе Скунс так по-человечески, а? Ну? Не понимаю. – Под веерами ресниц каталонки сверкнула слеза, Мариса села на спальный мешок и, подтянув колени, укрылась россыпью черных кудрей. Во мраке тихо всхлипнула:
–Мммамочка.
–Тебя кто-нибудь ждет?
Мариса выглянула из кудрей и, всхлипнула:
–Сынишка.
Тем временем, на другом конце коридора приятели расталкивают Митяя.
–Давай, длинный, просыпайся. – Коротышка ловко присел и аккуратно ухватился за единственную монументальную часть выступающую из спального мешка – смачно сопящий шнобель. Вкрадчиво позвал, – Митя-ай, подъём.
Из темноты раздалось писклявое заикание:
–Н...нне, бэ...б...брат, ннеэ выйдет. Я сэ...сээним неделю на А-а-аргусе был. Видел, как лейтенант е..еэээго пинками леэээчил.
–И? – Мелкий аккуратно потащил шнобель, храп прервался, в темноте разнеслось мерное чавканье Митяя.
–Во даёт. Во сне жрёт. И чего лейтенант? Вылечил?
–Сэ...сэломал ему рёбра, – признался писклявый. – Пару раз дэ...дрых так, что эээ...электрошок не п.п.пооомог.
Маленький почесал лысину, задумался:
–Классный у нас программист. Делать-то что? Огребём же?
–Тээ...ты врач – леэчи. – Резонно заключил пискля.
В полоске яркого света выросла тень. Подчеркнуто спокойный голос, маскируя рык, обратился в полумрак:
–Проблемы?
Коротышка отдернул руку от шнобеля Митяя, поднял глаза на слепящий силуэт:
–Майор, мы не можем разбудить заключённого.
Силуэт шагнул внутрь:
–В сторону. Ты врач. – Как всегда, офицер не спрашивает – утверждает. Заключенный отскочил к стене, кивнул, а офицер спросил, – Он дышит?
Лысина мелкого вновь блеснула в полоске яркого света:
–И даже храпит время от времени. Но не реагирует.
Офицер приблизился к дрыхнущему Митяю, присел рядом на корточки и признался, – Это лечится. – Лицо майора подсветилось голубоватым сиянием, пальцы побежали по браслету, и, до сокамерников донеслось предпусковое пиканье черного ошейника. Сопящее тело вокруг шнобеля скривилось, обозначив не оформившиеся морщины, прогундосило что-то не связанное и отвернулось на бок. Майор склонился, приложил пальцы к сонной артерии заключенного, покивал в такт пульсу. Коротышка обомлел – офицер, тихо шурша кителем, встал и направился к выходу. По темному полу растекся спокойный голос:
–Заключенный три тысячи двести семнадцать ар мертв. Подготовьте кремацию.
–Как мммммертв. Майор! – Коротышка дернулся к выходу.
Заика остановил офицера:
–Сээээ...Сээработало. Мэ...Мммитяй воооскрес.
Длинный Миряй выполз из спального мешка, обхватил колени и, покачиваясь из стороны в сторону, тихо завыл.
Офицер бросил за спину:
–Это всегда работает. – Палец стукнул по браслету и писк вокруг Митяя стих. Скунс вышел, по дороге бросил через плечё:
–Приведите его в чувство. Пять минут.