Тотемы

– Хакса, помоги-ка, – позвал Хаксанну Нартэн. – Здесь кристалл треснул, нужно заменить…

Пока она разбиралась с поручением, к Олессе подскочил взбудораженный Артрэй.

– Дед мне сейчас рассказал, что ночью на поляне будут…

– Арт! Решил всем разболтать? – Суровый голос Нартэна раздался как всегда неожиданно.

– Только Олли, – насупился мальчик. – Она никому не скажет!

– Хитрый хлисс… – посмеялся над внуком дед. – Рассказывай. Все равно ночью на поляне будут все дети, не только вы с Олессой.

***

Дети, родители и их тахеймы заполнили всю поляну. Людей было так много, что теснились вплотную друг к другу. Ярко горели сол-камни на Белых Столбах. Артрэй видел, как в первом ряду стоит Олесса с бабкой Дайтой, и стал пробиваться к ним. Внука Нартэна знали в лицо, поэтому пропускали без возражений.

– Олли, – тихо позвал Артрэй, и девочка обернулась.

– Иди к нам, – улыбнулась Дайта, и ее заплетенные во множество косичек седые космы с нанизанными на них полированными деревянными бусинами, закачались у лица. – Сегодня очень важная ночь для нас всех. Вон идет Старейший Симан, скоро и меня позовут. – Дайта ласково погладила Олессу по щеке. – Что бы ты ни увидела, не бойся – так надо… – загадочно проговорила  старая таманна, а Арт пристально посмотрел на нее. Что-то было в тоне ее голоса, что заставило Артрэя насторожиться, даже холодок по спине пробежал.

"Нехороший знак», – подумал Арт, но постарался успокоиться. Дед Нартэн всегда призывал к спокойствию, особенно если предстояло важное дело. В смятении духа, – говорил таман, – не достигнуть желаемого; смятение рассеивает наши искры, и мы не можем использовать их все, а лишь по одной, что вредит результату.

В середину поляны вышел Симан со своим кайматом. Артрэю никогда не нравился этот зубастый приземистый тахейм с плоской вытянутой пастью полной зубов, – он пугал его. Даже огромный беррун был не так страшен, как эта чуждая образина с деревянной на вид шкурой. Каймат уже давно пребывал в телесном виде, но пара для него так и не нашлась, – он был единственным представителем себеподобных.

– Хейны, ночь наступила, – проскрипел Симан. – И чтобы развеять тьму и разогнать тучи, нависшие над нами, мы должны снова просить помощи у Оранна, даровавшего нашим предкам защиту. Спиральный Купол не использовали много столетий. Мы обходились своими силами, но теперь их стало недостаточно. Чистые Земли стали широкими, и благодаря плодам и водам их мы сыты и одеты… – Старейший выглядел решительно, несмотря на его сухую сгорбленную фигуру. – Наших искр мало, чтобы и питать, и защищать одновременно, поэтому пришло время пробудить каменных тахеймов. И когда их глаза зажгутся – тьма отступит…

Старик, опираясь на костяную клюку, подошел к центральному камню – вырезанной фигуре человека. Словно жилами пронизанный нитями расплавленных Слез Сола, камень заметно пульсировал, отражая свет, и каждая жила заканчивалась крученой спиралью с жирной точкой. Выдолбленная в поверхности камня глубокая ниша повторяла очертания фигуры, а внутри все было залито золотом и торчали четыре украшенных узорами штыря из тех же Слез Сола. В глазницах статуи поблескивали кристаллы, как и у остальных каменных истуканов.

Оставив клюку лежать на земле, Симан шагнул к нише в камне и занял ее. Руки удобно легли на сверкающие желтым штыри. Он закрыл глаза и напрягся, так что Артрэю из первого ряда были видны вздувшиеся на висках Симана вены. Ничего не происходило, и вокруг зашептались.

– Я не был избран, – удрученно произнес Симан. Его сморщенное лицо выражало скорбь. – Значит, другой Старейший пробудит камень. Достойный, займи мое место! – громко сказал Симан и покинул нишу, пряча руки за спину.

Артрэй смотрел во все глаза, как один за другим в нишу входят Старейшие, но ничего не получалось. Становилось даже обидно, что ожидаемое чудо никак не свершается.

«Заржавели что ли? – чуть скривив губы, подумал Арт. – Но Слезы Сола ведь не подвержены…»

– Бабуля, мне кажется, они что-то делают не так… – прошептала Олесса и повернулась к Дайте. Но той на месте не оказалось. Девочка повертела головой, отыскивая бабушку, но безуспешно. За высокими фигурами, обступившими Олессу, было ничего не разобрать.

– Вон она! – Артрэй легонько толкнул Олессу локтем.

Дайта стояла возле каменного человека и о чем-то совещалась со Старейшими, входящими в Круг, как и она. На Хадар-Ранах тахейм каждого из них занимал свое место в каменных статуях, отчего камни мерцали. Наконец придя к какому-то решению, Дайта объявила:

– Пусть тахеймы всех присутствующих взрослых вселятся в Спираль. Заполните статуи! – ее неожиданно сильный голос разнесся над поляной. – Не один должен пробуждать, а все вместе!

– Но тут статуи разных тахеймов! – возразил кто-то из толпы. – Некоторые давным-давно не приходят на Хадаранну…

– Это не важно, – отмела сомнения Дайта. – Любой тахейм может вселиться в камень. Их изображения символичны. Скорее же! Серп Ночного Глаза уже сместился с…