Тотемы

– Сол-эм, – раздалось из зарослей тикши, и на их тропинку вышла женщина с корзиной, накрытой полотенцем. Это была соседка таманны, Миана. – Свежего хлебушка, Хакса? – предложила она, и Хаксанна, кивнув, сняла со шнурка монетку.

Хлеб пах умопомрачительно. Артрэй не успел позавтракать, поэтому рот его наполнился слюной. Мальчик так красноречиво смотрел на еще исходящую паром булку, что Хаксанна улыбнулась.

– Горе-походник… Даже корочку с собой захватить не догадался? Ладно уж…

Сказать, что Артрэю и Олессе влетело от таманны – солгать. Хаксанна не ругала детей. Когда они дошли до жилища наставницы, то первым делом были усажены за стол и накормлены.

Артрэй любил теткину стряпню и был очень доволен тем, что их с Олессой отправили учиться именно к ней. Тахейм Хаксанны, хилѝна Тила, ухала, хохлилась и раскрывала крылья, делясь премудростями с младшими, – все были заняты делом.

– Ть-оть, – беспечно протянул Артрэй, уминая очередную плюшку. – Как узнать, стану ли я коддой, как отец?

Хаксанна хитро улыбнулась уголками губ, накрывая миску с плюшками полотенцем.

– Будешь хорошо учиться, и шансов на это будет больше.

– А сейчас что? Шансов совсем нет? – не унимался мальчик. – Это потому, что мой тахейм такой маленький?

– Подрастешь ты – подрастет и Мик.

– А мой тахейм когда-нибудь тоже станет телесным? Как у деда Нартэна… – Артрэй с надеждой посмотрел на таманну.

– Все зависит от тебя. Ты ведь помнишь, о чем мы говорили на прошлом занятии?

– Я помню! – подала голос Олесса. – Мы кормим тахейма своей искрой. Чем ярче искра – тем сильнее тахейм.

– Правильно, Олли. А чтобы наши искры были яркими, мы должны постоянно тренироваться. И помыслы наши должны быть чисты. Иначе… – таманна строго посмотрела на Артрэя, и тот закончил ее мысль:

– …наши тахеймы будут служить Наванн.

– Да. – Это «да» прозвучало так грустно, что даже Артрэй понял, что в жизни Хаксанны есть свои печальные тайны. В поселке говорили, что муж Хаксанны совершил злодеяние и был изгнан из Чистых Земель, но Арт еще был не в том возрасте, чтобы прислушиваться к тому, о чем говорят между собой взрослые. – Ладно. Сейчас проверим, как вы выучили заданное на дом. Итак, Большой Круг Хадаранны.

Хаксанна убрала со стола еду и поставила на него плоское глиняное блюдо, посыпала мелким песком и протянула Артрэю тонкую заостренную палочку.

Мальчик разделил блюдо на четыре части, нарисовав крест.

– Большой Круг Хадаранны разделен на четыре поры. Эсно – пора восходящих трав, когда жизнь просыпается. Летта – пора, когда Хадаранна пьет яркие искры Сола. Хесен – пора труда, время сбора налитых искрами Сола плодов, чтобы хватило до конца поры белых полей, Айсы, времени прогулок Наванн, – чинно перечислил Артрэй. – Но есть еще Малый Круг, который у нас, в Чистых Землях… У нас не бывает пор Хесен и Айса, потому что мы находимся посерединке… – Посередине чего Арт не договорил. Его тахейм Мик требовательно терся о ногу, отчего от лодыжки до бедра разливался покалывающий холодок. Так можно было определить и присутствие другого тахейма.

– Можно я закончу? – спросила Олесса.

– Конечно.

– В Чистых Землях всего две поры – Эсно и Летта, потому что когда одни плоды созревают, другие растения только проклевываются из почвы. Большой Круг проходит за Проваленным хребтом, дальше Горького Леса, там, где города дотахеймов, тех, кто лишены побратимов…

– Хорошо, Олесса, – похвалила Хаксанна. – У меня к тебе еще один вопрос, – с хитрой улыбкой произнесла таманна: – Чем тебя так привлекают знаки Хатт? Мы ведь тоже будем их учить, но позже…

– Бабушка говорит, что ими давно не пользовались, а сейчас таман Нартэн снова будет учить им юргов. Я слышала, как он говорил… – Олесса так внимательно посмотрела на наставницу, что та даже смутилась. – Что-то происходит. Я чувствую… – Девочка зябко повела плечами. – Старейшие раньше проводили обряд Дарения раз в тридцать поворотов Ночного Глаза вокруг Хадаранны, а теперь они собираются каждый седьмой. Раньше нас никогда не ругали, если мы играли за селением, а теперь там висят желтые тревожные метки… Сегодня утром я едва сумела проскользнуть мимо ансар-нитт.

Хаксанна молчала. Она не ожидала таких вопросов от ребенка. Тут явно ее бабка Дайта постаралась. Нервно перебирая деревянные бусины ожерелья, таманна смотрела в окно. Ей было страшно, потому что мир вокруг менялся слишком быстро, и если даже дети чувствуют эти перемены, то укрыться не удастся никому – все будут вовлечены.

За окном зеленели деревья, цветущая клумба, разбитая в куске полосатого панциря змеенога, радовала глаз, но на душе Хаксанны было тяжело. Хилина таманны тоскливо ухнула. Олесса вылезла из-за стола и тихо подошла к наставнице.