Тотемы

– Простите, таман. – Артрэй опустил голову, понимая, что ляпнул при дедовых учениках. Выглядел он сейчас довольно жалко: мокрый капюшон прилип ко лбу, щеку до сих пор саднило от встречи с колючей веткой. Хотелось юркнуть куда-нибудь в траву, как Мик, но Арт гнал от себя эти мысли.

– Сколько раз повторять, что детям нельзя выходить за сигнальные метки селения? Хочешь, чтобы тебя затянуло в какой-нибудь о̀тлук? Да еще и Олессу притащил!

Отлуков в границах селения не бывало, но Артрэй молчал. С дедом пререкаться нельзя, да еще и при всех. Олесса тоже стояла молча, на ее лице читался укор – это ведь из-за Артрэя их поймали.

«Нос задрала. Сразу видно, на чьей ты стороне, Олессочка. И руки на груди сложила, как бабка Дайта, – подумал он. – Девчонки…»

Дед хмурился, но больше напоказ – помнил себя таким же сорванцом.

Сол все выше поднимался над горизонтом, и траву кругом вытоптанной лужайки накрывала дымка испарины. Все реже мелькали на листьях жемчужинки росы. Теплело. То и дело в густых ветвях раздавались трескучие перепалки невидимых летунов. Отец говорил, что раньше в лесах жили птицы, такие как дедов хилин, и много других, а теперь только летуны да всевозможные жуки.

Артрэй стал высматривать притаившихся в траве и кустарнике тахеймов. Их должно быть ровно одиннадцать – по числу учеников деда Нартэна. На деревьях он видел полупрозрачных птиц, названий которых еще не знал, – Хаксанна как раз и должна научить различать тахеймов по виду и группам. За стволом раскидистой тикши стоял, перебирая копытами, тахейм Керѐна – хо̀лен. Его только прорезавшиеся рожки забавно серебрились на гордо вскинутой голове. Из тахеймов, чьи названия Артрэй уже знал, тут был шишѝр, пара гладкошерстных пѐссов, и даже берру̀н – тахейм Данку̀та, сына местного кузнеца.

«С таким тахеймом Данкут наверняка станет ко̀ддой, когда вырастет», – вздохнул Артрэй. Мик нервно заскулил, заметался под ногами Артрэя. Он сразу чувствовал изменение настроения своего хейна. Мальчик еще раз мечтательно осмотрел площадку тренировок, на которую сможет ступить только через год, в двенадцать, и повернулся в сторону тропы, откуда показалась высокая фигура тетки Хаксанны. Укрытая плащом, накинутым на плечи, она стремительно приближалась. Ее высокие сапоги с множеством пряжек были мокрыми от росы. Над головой снова ухнул хилин Одан, устраиваясь на ветке.

– Сол-эм, Хакса, – поздоровался и с уважением кивнул женщине Нартэн. – Вот, поймал твоих хлиссят. – Он усмехнулся. – Не терпится вырасти. Подсматривали за тренировкой.

Все еще красивое, почти без морщин, лицо Хаксанны украшала темно-синяя горизонтальная полоса краски, что шла по линии скул, пересекая переносицу, – отличительный знак мастера Хатт, – и две красные точки на щеках. Полоса на лице Нартэна была белой, как его волосы, и те же красные точки – боевая специализация.

– Сол-эм, Нарт, – улыбнулась Хаксанна и незаметно подмигнула Олессе. – Спешат, спешат, а потом будут жалеть, что не задержались подольше в этой счастливой поре. Эх, где наше детство, Нарт? – От уголков темно-вишневых глаз Хаксанны разбежались лучики. Таман хмыкнул в густые рыжеватые усы, и по его хитрой усмешке становилось ясно, что не детство он желал бы вернуть. Взрослые перекинулись взглядами, а юрги захихикали, пока Нартэн не шикнул.

– Ишь, хиханьки вам все! – Одан ухнул с ветки, поддерживая своего хейна. – Ладно, юрги, по местам! Хакса, забирай малышню!

Хаксанна кивнула таману, положила руку на плечо Олессы и, вдруг обернувшись, спросила уже в спину Нартэна:

– Отряд кодд уже ушел?

– Да, Райнас вчера обнаружил новый отлук. Совсем близко от границы Чистых Земель, прямо за красными метками… Они перемещаются. Ансары должны проверить всю территорию вокруг селения.

– Меня очень беспокоит, что это самые границы Чистых Земель. Опасность подбирается все ближе. И дохейнов все больше, – вздохнула Хаксанна. – Хорошо хоть опасные встречаются редко.

– Ох, не сглазить бы, – покачал головой Нартэн. – Иди, Хакса, иди… Учи их лучше. Их время настаёт, и они должны все знать.

Дети переглянулись, но послушно пошли за наставницей.

Когда они миновали зеленые метки и вошли в селение, им навстречу из ближайших зарослей шагнул ансар-нитта в куртке с капюшоном. Под курткой был доспех из кусков хитина, подогнанных друг к другу как чешуя, а из-за плеча торчала рукоять в ножнах. По ее виду было не понять – меч это или палаш. Нитта внимательно оглядел Хаксанну и детей, кивнул и снова скрылся.

– Они же всех в селении знают в лицо, – буркнул под нос Артрэй. – Так глянул, будто мы преступники.

– Дети в такое время спят еще, – напомнила таманна. – Так что, Артрэй Хлисс, нечего пенять. Нитты следят за порядком, это их задача, и они ее выполняют. А твоя задача – учиться и соблюдать правила. Их не шутки ради придумали, а для безопасности.

Хаксанна вела Олессу и Арта по тропинкам селения. Тут и там в густых зарослях виднелись покатые стенки гигантских панцирей, служивших людям жилищами. Из пробитых в панцирях отверстий струился дымок. Топили углем, что ансар-кодды покупали и выменивали на зерно, овощи и фрукты за границей Чистых Земель. Здесь запрещали рубить деревья – слишком большую цену было уплачено, чтобы они снова выросли на отравленной когда-то земле. Лишь сухие ветки разрешалось пилить. Из них делали украшения и предметы быта.