Тотемы

Артем прижался спиной к заснеженному стволу и вслушивался в вой метели.

Едва Данила Никитич распустил группу по домам, Артем ушел по тропе туда, куда позвал тотем, и сначала не мог понять, зачем ему знать, что делает в лесу отец Алисы, девчонки с костылями, с которой Артем сегодня виделся впервые. Внучка Данилы Никитича оказалась интересной и не была фифой, несмотря на то что переехала из Сочи. Хотя она была странной, но это не раздражало. Его больше раздражал назойливый восьмилетний Дениска своими просьбами о совместных тренировках.

Данила Никитич утверждал, что Алиса тотемница, как и все они, но Артем ее тотема так и не увидел. Зато его собственный тотем впервые соизволил проявиться на публике. Что-то в этой девчонке, конечно, было особенное, однако объяснения увиденному Артем не находил. Тотемы всех его одногруппников, включая тотемы Данилы Никитича и Нины Матвеевны, вели себя рядом с ней необычно. Артем еще никогда не видел, чтобы чужие побратимы могли вот так запросто прикасаться к тотемам и не терять силы. Сам он однажды тоже из любопытства дотронулся до Сэта, тотема отца. Последствия были серьезными – Артем сутки пролежал без сознания, а потом еще некоторое время ощущал головокружение и расстройство зрения. А Алиса запросто чесала тотему за ухом – и хоть бы хны! Но Артем так и не понял, почему Алиса зовет лиса своим тотемом, говорит про какую-то больницу, в которой он, якобы, появлялся… Странно. И невероятно. Но эту информацию он пока решил придержать для себя.

Стараясь производить поменьше шума, Артем крался за Иваном Даниловичем, отцом Алисы, в лес и теперь слушал словесную перепалку. Голос своего отца он узнал не сразу, но когда это произошло, почувствовал опустошение – ничего не изменилось за время, пока они не виделись. Переругивания переросли в бой, зазвучали выстрелы, и Артем встретился взглядом со своим тотемом.

Артем видел, как погасла филигрань Ивана Даниловича, – сейчас его отец добьет своего бывшего друга.

Нужно было что-то делать, но что мог противопоставить мальчишка опытному тотемнику? Звать на помощь? Кого? И Артем решительно стащил с правой руки и рукавицу, и перчатку. Нельзя позволить продолжаться этой позорной истории, которая уже стоила жизни матери Артема, а теперь грозит отобрать у Алисы отца.

Темно-бордовые линии  родимого пятна на тыльной стороне кисти складывались в сетку филиграни. Браслеты на руках, казалось, налились золотом, стекающим в ладонь.

«Ката-раш-о-тэйн», – услышал он голос Ивана Даниловича. Страшная формула смерти. Артем знал эти слова, но откуда?

Формула прозвучала, а вот напитать ее контуры энергией Иван Данилович уже не мог – все ушло на клетку для Сэта. Но отец Алисы не замечал, что энергетический поток в построенный им каркас идет со стороны, – он был серьезно ранен.

Артем вливал в созданный контур энергию, не опасаясь, что она не подойдет по качеству, – в этот момент он испытывал не меньшую ярость, чем Иван Данилович. Злость на отца, из-за которого вся его жизнь пройдет с ярлыком «сын отступника и предателя», и ярость на самого себя – что не смог убедить маму остаться в стране и даже не смог проститься с ней, когда она умерла, – генерировала нужную частоту.

– Я действительно твой сын, – прошипел Артем, и его шепот вплетался в завывания вьюги.

Прорыв образовался точечный, и Гордея вытянуло в него, словно воздух из вакуумной упаковки. Но отдача тоже была неслабой. Артем рухнул в снег, плавя его горячим лбом. Он видел, как Иван Данилович уходит куда-то в темноту, шатаясь и приволакивая ногу.

Не дойдет до поселка, понял Артем. Нужно было посылать за помощью.

Но это не понадобилось.

Мерцая в темноте, по снегу невесомо бежала девушка. Это была Алиса. Ее полупрозрачная фигурка отливала золотом, и Артем залюбовался ею, забыв о слабости.

«Она сама  – тотем. Вот оно что. Поэтому другие тотемы и не тянут из нее силу».

Тем временем Алиса потерянно бросалась из стороны в сторону, зовя отца.

«Помоги ей», – велел Артем тотему.

Золотая.

Отправляя свой тотем на помощь Алисе, Артем не подумал, как сам будет возвращаться в поселок. Метель завывала все сильнее, а он провожал взглядом прекрасный золотой мираж, рядом с которым несся его тотем.

***

После обжигающих ветров пустоши, после медового аромата лугов Чистых Земель, соленый, насыщенный йодом морской бриз щекотал ноздри.

Было раннее утро, и на уложенной мозаичной плиткой набережной встречались лишь редкие бегуны в спортивных костюмах, или собачники.

Алиса медленно шла, припадая на ногу скорее по привычке, вдыхала воздух, слушала размеренный шелест накатывающего на берег прибоя и наслаждалась.

– Какой миленький, – с улыбкой сказала проходящая мимо девушка с собакой. Алиса вернула улыбку и тоже похвалила пса девушки. Тот благодарно вильнул хвостом, словно понял, что речь о нем.

Баюкая на руках шишира, она всматривалась в береговую линию. В вышине то и дело вскрикивали чайки, лихо ныряли за рыбой, вытягиваясь в юркие белые молнии.