Страница 7 из 174
Это сцена 3.
в ролях:
Олег Корешков.
Такса Матильда, питомец его.
Кошка Джульетта, его же питомец №2 .
Несколько трупиков голубей. Ну как, «несколько». Кучка. С человеческий рост.
Ну и массовка из бомжей-шизофреников.
Читать: как будто бы вы – аутист.
Напротив старой башни виднелись леса, маяк и старый заброшенный Луна–парк.
За ивами и вязами долговязыми стояла купа металлических конструкций, когда-то живых и разукрашенных в черные и красные цвета. Тогда Луна-парк думал, что будет радовать детей, а радовал сейчас только бездомных и всяких прочих упырей. Он и сам был ребенком тогда, во время строительства. И, как все дети, был полон надежд. Парк ждал радость, а получил одну Старую Башню.
Он не работал, и там воняло дохлятиной. Меня бы стошнило, если б оказался там. Но строить что-то веселое в Старой Башне изначально было ошибкой. Да, тот миллионер, затеявший это строительство, был очень смелым человеком. В месте, где даже днем все сумрачно из-за сильнейшей грязной мглы, строить Луна-парк...
Безумие или отчаянье?
Я расскажу вам. Присмотритесь. Кроме листьев, кроме грязных клочьев из веток, собачей шерсти и мусора, которые напоминают перекати-поле, в городе Старая башня был и маяк.
Вы помните о нем. И в этом маяке была легенда.
У смотрителя маяка родилось такое вот чудо – сиамские близнецы. Срослись они не сильно, и хирург мог их распределить, кому влево, кому вправо. Но смотрителя маяка волновало даже не это. Ведь всем известно, что один из близнецов должен быть злым. Не спрашивайте меня, откуда пошло это, но, видимо, два одинаковых человека не могут быть одинаково добрыми. А если учесть, что обычно люди как раз таки совсем не добрые, и доброта уже давно возведена в чудо, то, скорее всего, оба близнеца окажутся злыми.
Однако наш смотритель маяка был уверен, что ему достались добрый и злой близнец. Такая вот история, точнее, начало истории.
.
.
.
Если бы Старая Башня принимала туристов, то Маяк напротив города был бы на всех открытках. Но в Старую Башню не ездили туристы. Из неё хотели только уехать.
Вокруг маяка собирались молодые люди, стояли лавочки, собачки писали на его бело-красное, в полосочку, длинное тело. Да, и раз уж речь зашла об окрасе, то непременно нужно указать, что наш четырехэтажный герой БЫЛ бело-красным. Или красно-белым. Смотря с какой стороны вы бы смотрели на него лет эдак 50 назад. Если снизу, то первая полоса была белой. Сверху – красной. Но Олег Корешков, смотритель маяка, любил его в любом случае. Даже сейчас, когда краски на извести маяка не осталось, и он стал таким, как и все вокруг. Серым и незаметным.
В нем жила черная, жирная, тупая, косолапая, прожорливая такса Матильда. Когда-то её хозяина спросили – почему именно это имя. Он ответил: «увольте, а как же ещё можно назвать таксу? Я, ей-богу, не представляю таксу с другим именем. Наверное, даже если Мотя была бы кобель – все равно назвал бы нынешней кличкой». Тогда хозяину, Олегу Корешкову, возразили: «уважаемый, я всю жизнь встречаю такс по имени Нора. Их называют Нора, потому что это – самое подходящее имя для таксы. А ваше это «Мотя» – ни к селу, ни к городу». Олег не растерялся: «Так вот именно. В какой бы город вы не приехали, наверняка в нем живет хоть одна такса по имени Нора. А Матильд, извините, нет. Одна такая она у меня». «Так дело в оригинальности или в том, что подходит для таксы?!» – возмутился собеседник Корешкова. «Дело в том, что моим друзьям всегда подходит самое оригинальное и эксклюзивное. Как и мне» – с этими словами Олег удалился.
Признаться, это был бред сивой кобылы. Друзей у Олежи не было, а те, кто был, как раз наоборот довольствовались всяким говном, и им было наплевать на эксклюзивность и оригинальность. Они и слов то таких не знали. И самому Олегу было лишь бы дешевле или вообще на халяву.
Вот такой вот он был, Олег Корешков. А еще он был с поломанным огромным носом, пухлыми бледными щеками и большими добрыми и синими, чуть блестящими глазами. Щёки двумя горбиками приподнимали веко, и казалось, что Олег хитро щурится, но на самом деле Корешков смотрел на мир с широко раскрытыми глазами, просто такие вот у него были щеки. Вообще наш герой был чем-то похож на альбатроса из мультика, но пожалуйста, никогда ему, герою, об этом не говорите.
Да и похож-то был он только лицом, ибо обладал огромным, громадным, прямоугольным, крепко сшитым, собранным, сбитым телом. Олежа был из тех, кто выделялся в толпе.
А еще он был горбоват. Именно горбоват – нельзя ни в коем случае утверждать, что Олег горбатый или вообще горбун последней степени искривленности. Горбоват – вот и вся характеристика для Олега. Он слишком сутул для стройного. Но недостаточно покорежен для горбуна.