Страница 62 из 174
Виктор усмехнулся. Иссеченные шрамами губы его не могли расползтись широко, по причине самих же шрамов. Он обожал визиты Токарского, человека, который держит на крючке своих пилюль и микстур весь город. А сам этот человек сидит на крюке Виктора. Но и не только поэтому был ценен главный аптекарь. Он и сам приносил Палецу лекарства. В обмен на Капли, разумеется. Два человека, сведущих в медицине и химии, имели гораздо больше точек соприкосновения, чем могло бы показаться на первый взгляд. Ну, судите сами – Палец (комментарии излишни, кроме одного – «урод») и Токарский – человек с лицом лорда, статурой графа, голубой кровью в жилах, демонстрирующий её в манерах (пусть иногда и срываясь на крик), со спокойным и сдержанным взглядом серых глаз.
Палец открыл дверь. Щелчки замков и скрежет створок, скрип, холод с улицы. Входит Токарский. Обмениваются любезностями. Аптекарь снимает марлевую повязку. Виктор по пути к двери захватил ведро для сплевывания. Токарский выхаркал струю смога в ведро и начал снова дышать свободными легкими. Закон гостеприимства не позволял Палецу сказать что-то до того, как начнет гость, пришедший в себя после привычной процедуры в Старой Башне.
Но Палецу ничего не хотелось говорить, он ждал. Достаточно и того, что Токарский пришел.
Аптекарь был одним из немногих тел, которым Виктор разрешал заходить в Логово. Обычно контакт с иными телами ограничивался открытием одной из полудверей жилища. Дверь сюда была для Виктора чем-то сакральным. Никогда, кроме разве что отдельных случаев (собственно, ГМГ, БУК и… все), Палец не открывал дверь. В ней были маленькие дверки, так же имеющие хорошие замки, из такого же мощного металла. Через них бродяги, мещане, крестьяне, мастера всех мастей, богачи и прочие несли для Палеца все, что нужно человеку и ученому. Он капал им капли на язык специальной длинной пипеткой, чтобы избежать контакта.
Токарский был исключением, и не просто потому, что принадлежал к элите. Виктор лояльно относился к нему. Он был один из очень, очень немногих людей, в беседе с которыми Палец находил интерес. Токарский имел логику, и логику холодную, не телесную, научную, чтобы порадовать Палеца. Гениальный врач – Палец иногда все же хотел общения. Токарский это общение давал. Капли получал бесплатно.
Исключением аптекарь был еще по одной причине. У Палеца существовал огромный фолиант, где он записывал желания других тел. К каждому – отдельный подход. Некоторые приходили за сладострастием, некоторые – за приключениями, некоторые – за спокойствием, давно их покинувшим.
Аптекарь приходил за агрессией. Он был единственным в своем роде. Никто больше не приходил за таким.
Виктор капал ему вещество, превращавшее аптекаря в животное. Галлюцинация была такой сильной, что приходилось привязывать Токарского на еще одном столе. Тяга к животному началу у тихого, сдержанного и порядочного аптекаря оказалась настолько сильна, что он готов был прощать Палецу все.
Даже то, что сейчас Палец, вместо того, чтобы оказать хоть маломальское внимание гостю, ответил на телефонный звонок. Когда чернильно-синяя трубка присосалась к уху Виктора, в него вошли звуки скрипучего голоса. Знакомого вот уже на протяжении года.
Виктор не знал, кто и зачем ему звонит. Он не знал, почему иногда сам звонил этому беспокойному.
Да, у Палеца был телефон. Его провели ГМГ, чтобы с Логовом была связь – вдруг им приспичит, а нужной капли нет. Ну и, разумеется, Виктор во время своих экспериментов мог звонить меценатам и заказывать нужные компоненты или любые другие ресурсы.
Чернильно-синий аппарат, с зелеными разводами. На барабане – римские цифры красной аппликацией. Она уже почти полностью отклеилась, и БУКи подрисовывали цифры красными карандашами. Потом до них дошло, что карандаш стирается от подушек пальцев еще сильнее, и они начали использовать гелиевые ручки. Они тоже стирались, но не так.
Звонил еще один.
Они с Палецом знакомы лично не были.
Виктор позвонил ему по ошибке, и, видно, попал на такое расположение духа собеседника, когда просто необходимо пообщаться. Ошибочный, незапланированный звонок не расстроил и не разозлил этого незнакомца, а наоборот, тот сделал все, что бы раскрутить Палеца на разговор. По странному наитию Виктор ответил на инициативу и разговор состоялся. Да еще и какой разговор!
Видимо, «абонент», как про себя называл его Палец, был человеком образованным и интеллигентным. Все мужчины, несмотря на уровень сдержанности и образования, мечтают побеждать врагов. Вопрос только в том, что за плоскость используется. Мужчины, использующие для достижения своих целей силу – предпочитают драки. Мужчины интеллектуального труда – спор.
Спор это неотъемлемая часть любого мужчины-интеллигента.
Все из племени мужского нацелены на поражение врагов. И на набивку шишек в бою. Это тоже цениться.
Для Палеца агрессия была противна. Но не в споре. Особенно, если оппонент-абонент был интересен. Виктор извлекал из спора многое. Более того – он даже выигрывал, потому что имел, как в покере, потрясающую раскладку. Но держал её в рукаве.
Спор был о невозможности эпидемии безумия.
.
.
.