Страница 61 из 174
Это сцена 12.
В ролях:
А это тот случай, когда о фигурантах лучше умолчать…
Читать:
Ой, как бы вам глаза не выкололи, за то, что начинаете читать это…
Саксофон и лаборатория, на первый взгляд, вещи несовместимые. Но только не в Логове Виктора Палеца. Будь он предпринимателем, то, возможно, заработал бы на рекламе производителя саксофонов – уж слишком много людей к нему ходило мимо этого инструмента.
Но Палец был ученым. А будь ученые хорошими предпринимателями, им бы хватило мозгов не быть учеными. Хотя и с этим можно поспорить. Именно инновации всегда являются…
Но это не книга для бедных, которые хотят стать богатыми. Посему не буду говорить, что именно инновации зачастую и приносят миллионы прибыли. Это книга ни о чем. Не читайте её.
Не читайте эту книгу.
Закройте её.
Тут много грязи.
Зачем вам она?
.
.
.
Над дверью в Логово зажглась лампочка. Это сопровождалось пронзительным ревом через трубу старого саксофона – такой у Виктора был звонок. Требовался громкий сигнал, что бы было слышно по всему Логову. Палец поморщился и покатился к двери, бросив взгляд на спящую Раису. Там было без перемен.
Саксофон разрывался.
Палец покатился.
А еще он – чертыхнулся. Кто же посмел тревожить его покой? Так Палец думал всякий раз, когда кто-то трубил в саксофон. Но в глубине души Палец радовался. Очень глубоко. Почти в районе пупка души. Это там же, где настоящий, телесный пупок, только душевный.
Палец «споткнулся» о непонятный камушек, колесо резко приподнялось и так же опустилось. Но Виктор не перевернулся. Просто чертыхнулся и дальше покатился.
Саксофон по-прежнему разрывался: труба продолжала усиливать звук от электрического звонка. Палец не спешил открывать. Перед каждым открытием двери ему нужно было сконцентрироваться. Потому что за дверью были другие тела. Нужно было собраться, что бы хоть как-то выдержать контакт с ними.
К Виктору ходили очень многие. Завсегдатаи и новички, конченые наркоманы и здоровяки, богачи и бездомные, маленькие и большие, женщины и мужчины. Все, у кого было тело, по которому циркулировала жидкость. В эту жидкость Палец вносил небольшие изменения. И тело начинало вести себя по-другому, это очень простая механика…
Саксофон разрывался.
Палец покатился.
А еще он – чертыхнулся. Кто же посмел тревожить его покой? Так Палец думал всякий раз, когда кто-то трубил в саксофон. Но в глубине души Палец радовался. Очень глубоко. Почти в районе пупка души. Это там же, где настоящий, телесный пупок, только душевный.
Палец «споткнулся» о непонятный камушек, колесо резко приподнялось и так же опустилось. Но Виктор не перевернулся. Просто чертыхнулся и дальше покатился.
Саксофон по-прежнему разрывался.
Палец проехал мимо занавесок: первой и второй.
За первой лежал банкир Нефедов, за второй – священник отец Савелий.
Палец прокатился мимо третьей и четвертой процедурными.
В третьей лежал Берлименко, славный мэр бесславного города Старая Б, в четвертой – судовладелец Чално.
Палец проделал путь мимо пятой и шестой процедурными.
В пятой был владелец завода. Шестая – пустовала.
.
.
.
Все они лежали на кушетках. Кушетки внизу имели колеса и были оббиты кожей, имели вшитые освежители воздуха, чтобы кожа не воняла, да и вообще, процедурные резко отличались от всего остального Логова. ГМГ настолько пристрастились к каплям, что принесли в ужасный мирок Палеца свой мирок – сытый, лоснящийся, наполненный.
.
.
.
– Кто там? – проскрежетал больной и тихий голос, словно разрезавший затхлый воздух Логова.
– Палец! – отчеканил резким тенором другой голос. Воздух за пределами Логова пострадал от этого полу-визга не меньше.
Это был аптекарь Токарский. Владелец всех аптек Старой башни, богатейший человек. Он всегда кричал «Палец!» на вопрос «Кто там?». Может, не хотел называть свое имя в этом захолустье (Логово Палеца закопано было на свалке, практически).
К Палецу редко ходили сами клиенты. Присылали слуг. Чтобы те не проболтались, их тоже подсаживали на капли. Так и платить не надо. Достаточно просто каплями делиться.
Но когда речь шла о чем-то новом, то слуги явно не годились. Палец всегда во время визита человека просил описать его желания, что бы точно подобрать Каплю. Слугам богатые мужи города свои желания не доверяли. Даже в печатном виде. Приходилось за сладострастием ходить самим.